Вспоминая об убийстве – Воспоминания об убийстве (2003) » The-Cinema.club – лучший кинотеатр для просмотра онлайн-фильмов бесплатно.

ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ

Фильм основан на реальной истории о первых известных в Южной Корее серийных убийствах, которые произошли в г. Хвасон.
«Хвасонский серийный убийца» — неизвестное лицо, или группа лиц, которому приписывают серию нераскрытых убийств, произошедших в южнокорейском городе Хвасон, провинции Кенгидо в период с 1986 по 1991 годы. Десять женщин были найдены связанными, изнасилованными и убитыми. Эти убийства стали самыми громкими преступлениями в современной истории Южной Кореи.
Это второй фильм режиссера Пона Джун Хо. Первый, принесший ему успех в Корее, назывался «Лающие собаки не кусают» (Flandersui gae, 2000).
Транспортные средства, показанные в картине — http://imcdb.org/movie.php?id=353969.
Кадры фильма — http://moviescreenshots.blogspot.com/2010/10/salinui-chueok-2003.html.
Бюджет: $ 2 800 000.
Премьера: 2 мая 2003 года.
Фильм получил широкую известность в Южной Корее и англоязычных странах.
Занимает 15-е место в двадцатке лучших фильмов с 1992 года по версии Квентина Тарантино.
Картина входит в престижные списки: «Лучшие фильмы 21-го века» по версии сайта They Shoot Pictures, Don’t They?; «250 лучших фильмов» по мнению пользователей сайта IMDb и другие.
Стр. фильма на сайте Metacritic (англ.) — http://metacritic.com/movie/memories-of-murder.
Стр. фильма на сайте Rotten Tomatoes (англ.) — http://rottentomatoes.com/m/memories-of-murder/.
Рецензии (англ.): RogerEbert.com — http://rogerebert.com/far-flung-correspondents/a-south-korean-zodiac; BBC — http://bbc.co.uk/films/2004/06/29/memories_of_murder_2004_review.shtml, http://bbc.co.uk/films/2005/01/19/memories_of_murder_2005_dvd_review.shtml; New York Times — http://nytimes.com/2005/07/15/movies/15memo.html?_r=0; Washington Post — http://washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2005/07/28/AR2005072802188.html, http://washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2005/07/28/AR2005072800618.html; Film Threat — http://filmthreat.com/reviews/6377/; Empire Magazine — http://empireonline.com/reviews/reviewcomplete.asp?DVDID=10411; Village Voice — http://villagevoice.com/2005-06-14/film/csi-gyeonggi/; DVD Verdict — http://dvdverdict.com/reviews/memoriesmurder.php; DVD Times / Digital Fix — http://dvdtimes.co.uk/content.php?contentid=6025, http://dvdtimes.co.uk/content.php?contentid=55790; Variety — http://variety.com/2003/film/reviews/memories-of-murder-1200542040/; Д. Шварца — http://homepages.sover.net/~ozus/memoriesofmurder.html; Slant Magazine — http://slantmagazine.com/film/review/memories-of-murder; eFilmCritic — http://efilmcritic.com/review.php?movie=8970; Austin Chronicle — http://austinchronicle.com/calendar/film/2005-05-13/270447/; DVD Talk / DVD Savant — http://dvdtalk.com/reviews/17216/memories-of-murder/; A.V. Club — http://avclub.com/review/memories-of-murder-4449.
Пон Чжун Хо / Joon-ho Bong (род. 14 сентября 1969, Сеул) — южнокорейский режиссер, получивший также известность за рубежом. Родился в творческой семье (его отец был дизайнером, а дед — известным писателем), что, возможно, и повлияло на его решение стать режиссером. В конце 1980-х Пон Чжун Хо учился в Университете «Йонсей» в Сеуле по специальности социология. Стр. на сайте IMDb — http://imdb.com/name/nm0094435/.
Сон Кан Хо / Kang-ho Song (род. 17 января 1967, Кимхэ) — южнокорейский актер. Сон Кан Хо никогда не учился на актера, после школы играл в группах социального театра. Затем поступил во влиятельную театральную компанию Ки Куксо, в которой упор делался на инстинктивную игру и импровизацию, что послужило основой актерской базы Сона. Хотя ему часто предлагали сняться в кино, он отказывался, пока не согласился участвовать в фильме «День, когда свинья упала в колодец» (1996) режиссера Хона Сансу. Через год, сыграв бездомного в документальной драме Хона Сансу «Плохое кино», он стал культовой фигурой, а после роли гангстера, который обучает группу новобранцев в криминальной комедии «№ 3» (1997), завоевал свой первый приз за лучшую игру. С тех пор он сыграл несколько ролей второго плана, включая яркую роль второго плана в триллере-блокбастере «Шири» (1999) Кан Чегю. Свою первую главную роль Сон сыграл в комедии Ким Джи-Вуна «Грязный король» (2000). Но в первый ряд корейских актеров Сон встал после призовой роли северо-корейского сержанта в фильме Пак Чхан Ука «Объединенная зона безопасности» (2000). В «Сочувствие господину Месть» он исполнил роль отца, преследующем похитителей своей дочери. В 2002 Сон сыграл главную роль в фильме «YMCA Yagudan» о первой корейской бейсбольной команде, созданной в начале XX века, в 2003 — в фильме «Воспоминания об убийстве». В 2005 у него была небольшая роль в «Сочувствие госпоже Месть» Пак Чхан Ука. Очередной яркой ролью Сон отметился в 2006 году, сыграв отца, ищущего дочку, похищенную речным чудовищем в фильме «Вторжение динозавра» (в Корее фильм посмотрело более 13 млн зрителей, а общие кассовые сборы составили 89 млн долларов). В 2008 году Сон закрепляет за собой позицию одного из ведущих корейских актеров, исполнив абсолютно разноплановые роли в истерне «Хороший, плохой, долбанутый» и в религиозной драме «Тайное сияние». Следующей ролью Сона является образ католического священника, ставшего вампиром, в фильме «Жажда» Пак Чхан Ука. Фильм получил «Приз жюри» на 62-ом Каннском кинофестивале и номинацию «Лучший актер» на Asian Film Awards. В 2013 году Сон Кан Хо, вместе с голливудскими звездами, сыграет в фильме «Сквозь снег» режиссера Пон Чжун Хо. Официальный сайт — http://songkangho.co.kr/; стр. на сайте IMDb — http://imdb.com/name/nm0814280/.

Фильм по концепции как «Зодиак» Финчера, только снят гораздо круче. В каком-то корейском захолустье совершается убийство женщины. Труп находят на рисовом поле, к расследованию подключают местного дуболома-детектива, который верит в то, что убийцу можно определить взглядом, и активно использует выбивание показаний. По его логике на роль убийцы подходит местный дурачок, за которого и принимается горе-следователь. В расследовании участвует и более компетентный человек, внимательно присматривающийся к происходящему, — детектив из столицы. Оправдав дурачка, не способного завязать трясущимися руками и один узел, что уж говорить о связывании отбивающейся женщины, столичный детектив сталкивается с новыми убийствами. Фишка фильма в том, что оба детектива — и деревенщина, и серьезный парень из центра ошибаются. И комедия внезапно превращается в драму. Ты понимаешь, что детективы просто блуждают в потемках, искренне стараясь, но не имея возможности поймать убийцу. Что они обычные люди. Фильм поражает тем, как закручиваются в одну комедийная и драматическая, жизненная струна. Ко всему прочему, тема расследования преступления, которое не завершается успехом, обладает противоестественной притягательностью. Ты можешь видеть ход мысли чужих людей — и если у детектива-деревенщины этот ход мысли зачастую ужасно нелеп, то размышления второго детектива коррелируют с размышлениями зрителя. Он идет по следу, но этот след петляет и постоянно приводит его не туда. Как пример качки могу привести следующий момент из фильма. Местный детектив со своим помощником приходит на место преступления — и видит, как какой-то мужик деловито выкладывает на землю женское белье и мастурбирует. Второй детектив также оказывается здесь, потому что ищет отгадки. Заметив извращенца, они оба выпрыгивают из укрытия и мчатся за загадочным мужиком, который скрывается на фабрике. Фабрика мало того, что выглядит неприятным бастионом, так еще и является точкой, около которой произошло последнее убийство. На фабрике работает множество одетых, как и этот человек, людей. Они в масках, безлики, словно в романах Кобо Абэ. Беглец растворяется среди них. Найти среди одинаковых людей преступника невозможно — да и преступник ли это был вообще? Таким образом, от комедии мы переходим к растерянности и абсурду. Беглеца они все же находят, но выясняется, что у него тяжелая жилищная обстановка, рассказы о серийном убийце его возбуждают, так что он просто дрочит на свежем воздухе. Сначала тоже смешно, а потом, когда показывают его дом, не очень. В целом, «Воспоминании об убийстве» очень много забавных моментов. Вот, например, один — деревенское отделение полиции во главе с детективом смотрят шоу «Комиссар полиции», где открывающие кадры — это момент с надеванием идеально белых перчаток на руки комиссара. «Комиссар полиции!». Это мне напоминает, как мы сидели в клетке, а милиционеры смотрели сериал «Рим». Сценарий очень хорош еще и тем, что посрамляет в конце и второго героя. Стоит детективам приблизиться к разгадке на расстояние вытянутой руки, как случается катастрофа. Неважно, насколько ты умен, бессилие делает жестоким. Очень сильный, хотя и неторопливый фильм. Но самое важное — у него ударная концовка. Меня проняло. (Мор, ekranka.ru)

Сразу же должна оговориться, в отличие от московского бомонда, я не люблю культовое корейское кино. Не люблю именно за то, за что московский бомонд его любит. За то, что в нем душат голых девушек под сладкую лирическую музыку, посыпают отрубленные пальцы красивыми снежинками, вытаскивают человеческие внутренности рыболовным крючком ? в общем, за эту жалкую подражательность японцам (да-да, надо больше иностранных фильмов смотреть, фанаты Ким Ки Дока) в их отвратительной эстетизации насилия. Я не люблю эти кровавые сопли с дальневосточной экзотикой. Мне нравятся фильмы, после которых горло сжимает от любви к человечеству, а не от отвращения к нему. И рассказывать в этой колонке я буду только о таком корейском кино. Фильм, о котором пойдет речь — «Воспоминание об убийстве» режиссера Пон Чжун Хо — не принадлежит к числу культовых. Но он довольно популярен в Корее и, на мой взгляд, очень необычен для криминально-полицейской тематики. После привычных мне западных полицейских сериалов с их мажорным «капиталистическим реализмом» фильм поражает своей грустной искренностью и честностью. Он реалистичен в самом лучшем смысле этого слова. …На экране — провинциальный корейский городок начала восьмидесятых. Тихий, заспанный, в котором, как вообще в корейской провинции, грань между городом и деревней практически смыта — городские улицы органически переходят в поля, народ серый, затюканный и неприметный. До него, впрочем, тоже долетают ритмы больших городов — то демонстрация какая невзначай пройдет, то студентам от полиции достанется… Но, в общем, все сонно, домашне, в меру грязно. И вот в этом корейском Урюпинске происходит вполне мегаполисное преступление — изнасилование и зверское убийство девушки. Сначало одно, потом еще и еще. Ясно, что это дело рук какого-то местного, но достаточно изощренного маньяка. Расследование проводит местный уголовный розыск. Простые до мычания мужики, интеллект на нуле, интересы примитивно-животные. Следователь, ведущий дело (актер Сон Ган Хо) — узнаваемый, совершенно общечеловеческий жлоб, в разоблачительных перестроечных фильмах о советской армии был бы прапорщиком и носил бы фамилию Пилипенко/Онуфриенко. Жлоб то торопливо набивает глотку, кидая сочащиеся шматки собачьего мяса на жаровню, то примитивно трахается, а после оного акта с неменьшим наслаждением предается в руки любовнице, которая чего-то выковыривает ему там из уха. Другой следователь, с еще более тупой мордой, с наслаждением лупит всех, кого ни попадя — студентов ли, подозреваемых, случайного ли мужика в пивной, который косо на него посмотрел. Начальник над этими рыцарями без страха и упрека — мелкий недоразвитый сморчок, который, перепив, художественно блюет в норэбане длинной белой струйкой… В общем, тьфу. Ведут наши герои расследование соответственно — схватили по первому подозрению деревенского дурачка и терзают его, что-то пытаясь у него выведать, не чуждаясь и явных подлогов — например, снимают с несчастного ботинок, след коего оставляют на месте преступления, а потом суют дурачку под нос фотографию… И добиваются своего достаточно легко — дурачок со всем соглашается, берет на себя вину, только бы не били… И все бы хорошо, но убийства продолжаются. И вот в помощь местному розыску из Сеула пребывает молодой талантливый следователь Со Тхэ Юн (актер Ким Сан Ген). Красивый, образованный, с умным и решительным взглядом. Этакий корейский Шарапов. Его тошнит от методов ведения следствия и образа жизни провинциального угро, и новая метла быстро берется за дело, вызывая раздражение старых коллег. Со Тхэ Юн уверенно разгоняет с места происшествия посторонних, тщательно опрашивает свидетелей и единственную выжившую потерпевшую, тех, кто что-то знает, что-то слышал, быстро и четко выстраивает схему убийства — преступник убивает обязательно в дождь, женщин в красном, и именно в тот момент, когда по радио передают одну популярную песню… Все ясно, можно ловить, молодец Володя Шарапов. В голливудском полицейском сериале столичный герой, немножко побегав, нашел бы преступника, долго сражался бы с ним один на один на заброшенном заводе, красиво демонстрируя трицепсы, потом долго читал бы гаду мораль, в процессе чего тот успел бы вырваться и убежать, но неожиданно возникший на пути кран/пресс/паровоз раздавил бы негодяя в лепешку, так что следователю и рук бы марать не пришлось. Потом американский герой выпер бы за нарушение служебной этики всех местных персонажей и сам стал бы начальником, а потом долго целовался бы с выжившей потерпевшей под американским флагом. Но в корейском фильме дело обстоит куда правдивей, а потому сложней. Убийца не ловится. Кажется, вот-вот, протяни только руку… Но опять и опять талантливый следователь убеждается, что гоняется за призраком. Не тот. А убийства продолжаются. И снова группе выезжать на место преступления, и вникать в мерзкие подробности, от которых выворачивает наизнанку худенького парнишку-дежурного полицейского, и слышать рыдания родных убитой, и узнавать в потерпевшей милую девочку-старшеклассницу, с которой говорил накануне… Снова оставаться один на один с этой задачкой, которая не решается, и, тем не менее, ты — единственный, кто обязан ее решить. Эти жители провинциального городка — они все в твоих руках, под твоей защитой, под твоей ответственностью. А ты не можешь им помочь, потому что в задачке слишком много иксов. И от этого бессилия Шарапов звереет. Он сам начинает избивать подозреваемых, потому что невыносимо понимать в сто первый раз, что твои усилия опять пошли прахом, что этот — не тот, не тот, а тебе так хотелось верить, что все позади… Шарапов с Жегловым меняются местами — теперь уже местный следователь вынужден останавливать зашедшегося в служебном неистовстве столичного товарища. И жлоб не просто его останавливает. Он смотрит на недавнего соперника с неожиданным человеческим пониманием, с умудренным сочувствием. Уже много лет местный следователь играет в сыщики-разбойники и слишком хорошо знает, что будни розыска — это не будни Арнольда Шварценнегера и не записки Шерлока Холмса. Слишком часто задачка нерешаема в принципе, несмотря на весь талант и трудолюбие следователя. Задачка нерешаема, но ты по долгу службы обязан ее решить — выслеживать и хватать, а кто не спрятался — ты не виноват. И Бог его знает, кто в результате твоих усилий вообще оказывается на скамье подсудимых. Может, тот невезучий, кого угораздило проходить мимо, оказаться в плохом месте в плохое время, вроде этого незадачливого онаниста в красных трусах… Лучше не думать об этом, лучше после трудов дневных и не всегда праведных нажарить собачьих ребер, надраться сочжу, и… что там еще из нехитрых земных удовольствий? Южнокорейские критики сочли, что фильм — новое обличение недавнего диктаторского прошлого Кореи, когда расцветал судебный произвол и вот такие следователи. Наверное, в чем-то они правы. Но мне кажется, что проблема, заявленная в фильме, вряд ли ограничивается рамками одного времени и даже одной страны. Проблема эта более философская, чем политическая, и лежит она во внутренней противоречивости самой идеи уголовного розыска. Вменяя в обязанность не богам, а обычным людям защищать нас от преступлений, развязывая им в этой борьбе руки и требуя немедленных результатов вне зависимости от решаемости этой задачи («куда смотрит милиция!»), общество неизбежно рождает следовательский произвол. Любопытно: в то время как мэйнстрим абсолютно любого народа с энтузиазмом поддержит бессмертное «Вор-р-р должен сидеть в тюр-р-рьме!!!» (а как он туда попадет, народу абсолютно неважно, справедливо добавляет герой Высоцкого), та же мэйнстримовская культура любого народа неизменно хранит в себе ненависть и страх к представителям власти, сажающей этих самых воров в тюрьму: «полицаям», «копам», «ментам». Ибо народ прекрасно осознает, как шатка грань между защищаемым от преступления и обвиняемым в преступлении: «от тюрьмы да от сумы не зарекайся». И даже самое демократическое общество справиться с этим пока не в состоянии. Более совершенная судебная система в развитых странах может оградить человека от самых диких проявлений произвола, но искоренить произвол полностью не может даже она. Пытки иракских заключенных в американских тюрьмах — удивляться им может только наивный обыватель, насмотревшийся американских полицейских драм. Они всего-навсего сажают воров в тюрьму. Вполне традиционными профессиональными методами. (Татьяна Габрусенко, vestnik.kr)

Если меня разбудить посреди ночи и попросить: Дядька Димка, а вспомни-ка сейчас свое недолгое ментовское прошлое, и скажи нам, на какой из всех виденных тобою в жизни фильмов оно больше всего похоже — на «Ментов»? «Бумер»? «Петровку-38»?, то я не задумываясь отвечу: на «Воспоминания об убийстве». В этом фильме мало чего по-настоящему есть, но то, чего у него не отнять — это потрясающе точное живописание ментовского быта. И несмотря на то, что живописался быт корейской полиции восьмидесятых, он как две капли воды похож на быт украинской милиции ранних двухтысячных. Один из штрихов, которым это достигается — безоценочность. Авторы фильма не берутся судить своих героев — здесь нет хороших и плохих, даже маньяк, наверное, не такой уж плохой человек. Все делают, что умеют, что должны, поступают так, как они считают правильным в данной ситуации, и приходят к каким-то результатам. Лучше или хуже. Более или менее удачным. «Воспоминания об убийстве» — это история ловли серийного убийцы. Серийные насильники и убийцы — если кто не знает — это один из двух типов особо тяжких, которые крайне редко раскрываются. Я бы даже сказал — почти никогда не раскрываются. Потому что преступник выбирает свою жертву по случайному принципу, а следовательно у следствия почти отсутствует криминологическая нить в расследовании преступления. Если по-русски — невозможно определить круг подозреваемых. А если нет круга подозреваемых — то не из кого выбирать, некого отрабатывать, некак искать… Вот и приходится следствию в таких случаях ловить того, кто ловится, и пиздить его до потери пульса. По делу Чикатило было осуждено четверо (одного даже казнили), пока не словили самого Андрей Романовича. Каждая деталь, каждый жест и кадрая фраза этого фильма словно бы были знакомы мне заранее. Да, я ведь тоже когда-то ловил маньяка — того самого, павлоградского, которого задержали как всегда случайно аж в 2006-ом, через 4 года после моего увольнения из органов внутренних дел. Когда-то этого маньяка ловила вся милиция Советского Союза — я у себя в романе это описал, если кому интересно. Корейского маньяка съехалась ловить тоже практически вся полиция Кореи — сначала приехал один «спец» (типа нашего «старшего опера по особо важным делам»), потом эксперты, затем ментовское начальство прикатило со своими ультиматуумами (не словите до вторника — всех нахуй поувольняем!), а опера как грызли землю, так и продолжают, без большого толку, но с остервенением, хватаясь за любую зацепку, отрабатывая дохлые, заведомо бредовые версии, и избивая подозреваемых, пока во всем не сознаются. Из интересных сюжетных деталей — потрясающее невезение ментов (почти как в случае с Чикатило), когда вроде бы вот оно — вот у них перед носом разгадка, а ухватиться все никак не получается. То группа крови не совпадет, то подозреваемого нельзя бить, то свидетель в самый неподходящий момент попадет… впрочем, это уже спойлер. Качественное, с хорошим балансом напряжения и юмора кино, но, признаться — ничего выдающегося, я бы постепенно о нем забыл, если бы Тарантино не сделал ему столь громкий пиар своим списком. Единственное, что в фильме действительно блестяще сделано — это пост-скриптум, давший название картине. — А какой он был?.. — Обычный… — А точнее?… — Ну… обычный человек. (Дмитрий Савочкин, ekranka.ru)

«Воспоминания об убийстве» — одна из лучших режиссерских работ культового южнокорейского мастера Джун-хо Бона, известного обличителя политических институтов и социальных пороков, почти каждое творение которого — это звонкая пощечина в адрес современного общества и государства. В основе «Воспоминаний…» лежат реальные события, происходившие на территории Южной Кореи в период с 1986 по 1991 годы, когда сексуальный маньяк, получивший впоследствии прозвище «хвасонского серийного убийцы», безнаказанно терроризировал небольшой городок, насилуя и убивая его юных жительниц. Вместе с тем, не следует оценивать картину как некую реконструкцию материалов уголовного дела. Создатели фильма не ввязываются в паутину документальности и схематичности и не претендуют на аутентичность. В большей мере они насыщают сюжетное пространство острыми лезвиями социальных подтекстов, превращая детективную историю в горькое авторское переосмысление разрушительных последствий тех общественно-государственных потрясений, которые долгие десятилетия словно огнем охватывали всю страну. Вихрь внутриполитического хаоса сопровождает детективов на их пути к установлению истины грозовым фоном массовых забастовок, студенческих демонстраций и ежедневных учений гражданской обороны, поступательно нагнетая в ходе просмотра фильма тяжелую и вязкую атмосферу скрытой тревоги. Время от времени градус повествовательного напряжения понижается режиссером при помощи уместно создаваемых юмористических эпизодов, которые сбивают темп линейного развития сценария, подчеркивая его многожанровость. Но комедийность с акцентом на поведении некоторых героев используется режиссером лишь как художественный прием с целью максимально достоверного моделирования кинематографических образов, не более. Потому что буквально в следующем кадре от былого веселья не остается и следа, а в каскаде отчаянных попыток полицейских предотвратить очередное убийство совершенно отчетливо начинает отражаться личная трагедия самих людей, ведущих расследование. Джун-хо Бон искусно раскрывает личности действующих персонажей, показывая как цепочка страшных преступлений с каждым днем все более тесно начинает переплетаться с их жизнями, доводя сыщиков до исступления в мучительном осознании собственной беспомощности перед хитроумным противником. Нелинейным развитием истории Джун-хо Бон намеренно оттеняет детективную интригу, успешно развивая жанр драматического триллера с ярко-выраженным социальным уклоном, в границах которого режиссер крайне остро озвучивает вопросы несовершенства полицейской машины, доказывая малоэффективность работы ее механизмов в критических ситуациях. Пытаясь выйти на след маньяка стражи закона строят до смешного несуразные версии, истязают подозреваемых, выбивая из них ложные признательные показания. А в полицейском участке затевают друг с другом склоки и потасовки, совершенно забывая о главной цели своего расследования. Изо дня в день детективы предсказуемо остаются на шаг позади неуловимого преступника, зарабатывая себе в глазах окружающих обидный имидж незадачливых созерцателей. На ярких сюжетных примерах режиссер весьма показательно демонстрирует зрителю катастрофически высокий уровень правового нигилизма южнокорейской глубинки, безынициативность и профессиональную неподготовленность провинциальной полиции и, как следствие, ужасающую дезорганизованность всей правоохранительной системы, расплачиваться за ошибки которой суждено невинным жертвам. Южнокорейцы создали не просто умное и во многом символичное кинематографическое произведение, они представили на зрительский суд болезненный срез национальной ментальности, который с позиции российской аудитории способен восприниматься особенно актуально в силу зеркальной схожести большинства из обозначенных режиссером проблем. И разрывающий сердце глубиной своей осмысленности финал «Воспоминаний об убийстве» оказывается настолько мощным по силе эмоциональной заряженности и таким близким для понимания, что абсолютно оставляет вне поля критики незначительные драматургические и исполнительские погрешности фильма в целом. (SuRRender)

Если попытаться вспомнить лучшие азиатские фильмы первого десятилетия ХХI века, то на ум сразу приходят следующие названия: «Олдбой», «Двойная рокировка», «Весна, лето, осень, зима… и снова весна», «Любовное настроение». И мало кто вспомнит такую замечательную ленту, как «Воспоминания об убийстве», которая в отличие от вышеперечисленных шедевров не имела такого успеха у публики и не собрала такое же количество фестивальных наград. Однако у истинных знатоков кино, пристально следящих за мировым кинематографом, картина Джун-хо Бона прочно занимает место среди самых любимых фильмов. И это неудивительно: «Воспоминания» действительно шедевральны по всем параметрам — мощный, продуманный до мельчайших деталей сценарий, уверенная режиссура, трогательная музыка, берущая за душу, великолепная актерская игра. Даже на знаменитом сайте imdb картина постоянно фигурирует среди 50-ти лучших фильмов 2000-х годов, плюс ко всему прочно удерживает свою позицию в рейтинге лучших детективов всех времен. Именно детективная основа — одна из самых сильных сторон этого фильма, а тот факт, что он основан на реальных событиях, заставляет еще больше акцентировать на нем свое внимание. Действие картины начинается в 1986 году в маленьком южнокорейском городке, на окраине которого найдены два трупа. Убийства были совершены с интервалом в четыре дня на расстоянии километра друг от друга. Обе жертвы, молоденькие девушки, были сначала изнасилованы, а затем убиты. Причем убиты одним и тем же извращенным способом, что наводит местных жителей на мысль о том, что в городке завелся маньяк. Расследование ведет инспектор Пак и его помощник от гражданских Чжу. Оба известны своими неконструктивными методами работы, основанными на избиении и запугивании подозреваемых. Не изменяют они себе и когда задерживают местного дурачка, чей отпечаток ноги был найден на месте преступления. Тем временем из Сеула на подмогу прибывает старший офицер Су, который не в пример местным полицейским, ведет расследование, основываясь, в первую очередь, на фактах и доказательствах. Но и он не может ничего поделать в сложившейся ситуации — полиция продолжает находить все новые и новые трупы. Однако новые убийства позволяют полицейским выявить одну очень интересную параллель: все девушки были убиты ночью, когда шел сильный дождь, на всех была одежда красного цвета, а на местном радио в этот момент звучала песня «Грустное письмо», заказанная неким «молодым одиноким человеком»… Первое, что бросается в глаза при просмотре фильма — это его невероятная достоверность. Авторы картины не побоялись изобразить служителей закона такими, какие они есть на самом деле: копы в этом фильме дерутся между собой, зажигают на дискотеках, напиваются в стельку, блюют прямо в кадре, избивают подозреваемых, показывают неприличные жесты детям. По началу это вызывает легкую неприязнь, но к середине картины ты уже на их стороне и желаешь этим парням поскорее найти убийцу, чтобы цепочка зверских преступлений была завершена. Жизненность — вот что украшает эту картину и делает ее уникальной. К тому же фильм потрясающе красиво снят — вроде нет в нем ничего особенного в плане операторского искусства, а глаз не оторвать. Обширные зеленые поля, пасмурная погода, ветер вперемежку с дождем — все это вызывает в душе какие-то странные сентиментальные чувства и заставляет пропустить эту ленту, что называется, через себя. Несмотря на то, что фильм южнокорейского производства, в нем явно проглядывается реверанс в сторону классических американских детективов, таких как «Полуночная жара», «Молчание ягнят», «Семь», «Целуя девушек». В основном это касается грамотно прописанной сюжетной линии, основанной на поимке серийного маньяка-убийцы и личностной драме, тех, кто ведет расследование. Но этот факт, несколько не умоляет заслуги фильма, а лишь доказывает, что не только голливудским профессионалам под силу снимать высококачественные детективные триллеры. Зрители кинофестивалей в Сан-Себастьяне и Токио, судя по всему, одни из немногих, кто оценил картину Джун-хо Бона по достоинству, присудив ей почетные награды как «лучшему азиатскому фильму 2003 года». По мне, так это лучший азиатский фильм уходящего десятилетия. Наряду с «Олдбоем», разумеется. (Бодхисатва)

Вот нет-нет да прибьет к нам «корейской волной» какое-нибудь кинематографическое чудо, по просмотру которого осознание сопричастности к чему-то Значительному начинает бороться с чувством досады на узкую известность сабжа среди отечественного зрителя. И получается, что остается лишь, лелея первое, по мере сил минимизировать второе. Оказывается, кто бы сомневался, на родине тэквондо, киберспорта и Ким Ки Дука с Пак Чхан-уком тоже есть свои маньяки. Ползают по земле, губят людские души. Иногда про них снимают кино. Иногда — хорошее кино. Иногда — «Воспоминания об убийстве». Отстраняясь от мишуры с пересказом завязки, где что не имя, то травма языка, а заодно опуская непременные отсылки к киновкусам Тарантино и сравнения с жанровыми аналогами, шагнем-ка в неформатную область и познакомимся с пятью… убийцами-маньяками. N1. Известен под псевдонимом «Аудио-визуальный перфекционизм». Распространяет свою деятельность по всему миру, нередко оказывает услуги солидным нанимателям (как то Скорсезе, Кубрик, Коппола). Жертвы исчисляются миллионами. Особенно подвержены исходящей от него опасности люди с чутким слухом и четким зрением, а вот мнительные индивиды могут спать спокойно. В нашем случае местом своего обитания выбрал пшеничное поле, откуда наносил кинжальные удары, иногда выбираясь на лесные опушки и в скупые интерьеры корейской глубинки. N2. «Азиатский колорит», понятно, промышляет на просторах юго-восточной Азии. Объединяясь с местным киллером по кличке «Реальные события» и перенося своих жертв в 1986 год, он заманивает их в полицейские участки, на места преступлений своего коллеги, затем усыпляет бдительность сценами быта и редких попоек; а в итоге умертвляет вспышками жестокости и демонстрацией особенностей допросов, имеющих обыкновение начинаться и/или заканчиваться ударом с двух ног в прыжке. N3. Убийца беременных женщин и сверхчувствительных детей, «Саспенс» выходит на дело с большой избирательностью. Он очень расчетлив и смертельно опасен. Бесконечно презирает своих подражателей (среди прочих «Бу-эффект» и «Неоправданный натурализм») и приходит в ярость от мысли, что ему придется делить с ними славу. Но в этот раз, как иногда случалось прежде, он работал в паре с «номером один» и особенно эффектные выпады совершал под ускоряющую свой темп музыку или в декорациях дождя. N4. Самые громкие победы «Сюжетный твист» одерживал в Голливуде. Особенно когда нанимался ребятами типа Финчера или Шьямалана. Но и в Южной Корее бывал — можно вспомнить его работу в том же проекте «Oldboy». На своих жертв он нападает, подбирая нужный момент, стараясь в полной мере использовать эффект неожиданности. Как ни парадоксально, но нередко люди сами ищут встречи с ним, будучи уверенными в своих силах, подкрепляемые снадобьями «насмотренности», «необычайной догадливости» и «самой умности». Впрочем, даже если они не выживают после рандеву, то умирают, как правило, с блаженной улыбкой. Вновь оказавшись в Корее, наш «герой» сумел нанести несколько смертельных ударов, после каждого из которых рос список его жертв. N5. «Совершенный финал» (при смене внешности и пола известен как «Идеальная концовка») проявляется сколь редко, столь и метко. Обладатель стопроцентной эффективности своих действий, он дает о себе знать лишь при работе с очень талантливыми нанимателями, которые и сами, если задуманное ими дело так уж безупречно, могут попасть под горячую руку. В созвучии со своим прозвищем наносит удар в самый последний момент, когда, казалось бы, гипотетическая жертва еще может спастись. Как и «номер четыре», только тут без исключений, оставляет на лицах убиенных улыбки, от которых всем прибывшим на место расправы становится жутко. И кто знает, не станут ли именно они его следующими целями. Вся штука в том, что, приступая к просмотру «Воспоминаний об убийстве», зритель подвергает себя чрезмерным рискам. Как правило, убийцами-маньяками оказываются ничем не примечательные, обыкновенные люди. Поверьте, неизвестное кино про одного из таких «национальных корейских героев» тоже может преподнести сюрприз. Поверьте, а лучше — проверьте. Ведь следующие цели «номера пять» — это, хочется верить, про вас. И если все действия «номеров один-четыре» не возымеют какого-либо эффекта по ходу просмотра, и вы «доживете» до конца, то попробуйте устоять перед «Совершенным финалом». (ugar)