Рассказы сталкеров – рассказы сталкер слушать — скачать без смс, прослушать mp3 без регистрации, читать текст песни, смотреть видео (клип).

История одного сталкера | S.T.A.L.K.E.R. — КНИГИ

Автор: Василий Сподыненко

Опубликован: 22/12/2003 ID=252

Глава 1.

Я шел по выжженной радиацией пустыне, кругом серость и грязь, вместо неба

кроваво-лиловый туман…

Но нет впереди мой дом, мой маленький загородный домик, который мы с моей ненаглядной, любимой девушкой купили, чтобы вдвоем построить счастливую, беззаботную жизнь с сынишкой, который когда-нибудь будет дергать за рукав и просить купить ему мороженое…

Дом все ближе, маленький сад, огород, речушка рядом, небольшой поселок, словом, все так, как я и мечтал. Солнце светит, лучи солнца играют на оббитой металлом крыше, цветы перед занавесками…

Но…

Что-то не так, эта тишина, не слышно трелей птиц, доносящихся из близлежащего леса…

Небо начинает наливаться все той же багряно-лиловой краской…

Я открыл дверь, напротив меня стоял комод, кресло с отбитой ножкой и каменная печь. Такие печки мне в лет семь показывал мой дед на даче, тогда их делали из кирпича и глины и потом обжигали, но только не эту. Эта была каменная, холодная и излучала невидимое зло, зашел в зал, в котором находилась лестница на второй этаж, в углу стояла кушетка, потрепанная, но мягкая и удобная, множество книг лежало в настенном шкафу: Пушкин, Чехов, Ахматова и другие, большинство которых я даже не читал. Пыльно. Это все ковер у меня под ногами…

Да, ковер. Судя по хлюпающим звукам, доносящимся сверху, она что-то стирает, Лестница предательски скрипит у меня под ногами, а ведь я хотел сделать сюрприз. Вот она! Прачечная, сам удивляюсь, как мы додумались расположить ее сверху, но тут нет моей любимой, только собака, неужели она решила завести собаку? Ведь это грязь, сломанная мебель, переживания, но ЭТА собака к тому же, еще была огромных размеров, с черной шерстью, которая наверняка через некоторое время будет цепляться к одежде и мебели. Собака с жадностью вгрызалась в лежащую на полу массу, раздавая хлюпающие звуки. Она подняла голову, держа что-то во рту, луч света лилового неба озарил комнату и я увидел страшную картину: во рту у собаки, свисая на лоскуте кожи, была рука, или точнее, то, что от нее осталось, на запястье блестел браслет, который я подарил своей девушке на первом же свидании. Шерсть на горбатом загривке псины поднялась. Я не смог двигаться, я был в шоке от ужаса, пес понюхал воздух, потер лапой об пол, взвыл и в ту же секунду бросился на меня. Сбив с ног прыжком, он встал ко мне на грудь передними лапами так, что я смог разглядеть его морду.

Острый оскал, смрад изо рта, неестественная форма черепа, но не это испугало меня, его глаза, их не было, такое ощущение, что их выкололи, и прижгли углем, еще не застывшую, хлещущую кровью рану, но следов от давнего увечья не было, будто это было от рождения…

“Тебе пора,”-прошептал чей-то голос, — “тебе пора”.

Тварь сделала резкое движение головой, я перестал чувствовать левую руку, через секунду на меня накинулась жуткая боль, пронзающая и корчащая все тело. В прачечной раздался рык и сдавленный голос умирающего, фонтан кровавых брызг хлынул на стену.

“Тебе пора…”

Глава 2.

Я проснулся от внезапно раздавшегося крика, медленно приходя в себя, понял, что слышал собственный крик, как мне надоел этот кошмар, снящийся мне каждую ночь уже на протяжении всей недели. В комнату вбежал Лекс — молодой сталкер, не прошло и трех вылазок, как этот сукин сын доказал, что не только может как-то выжить в Зоне, но и превосходит бывалых бойцов из клана “Волкодавов”, в коем “хранился” и я. Расскажу немного о нашем клане и о его названии: “Волкодав”, потому, что наш организатор Петро однажды набрел на стаю слепых псов, под рукой оказались только нож и пистолет, троих тварей он прикончил на месте, остальные же успели до него добраться и вырвали ему клок мяса из правой ноги чуть пониже колена, слава Богу рядом оказались Точка, то бишь я, Тев и наши СВУ, нацеленные на “собачек”, Петро легко отделался, правда о путешествиях по зараженной местности пришлось забыть, тут он нам-то и предложил основать клан, при этом он нес всякую чушь про то, что это очень выгодно, мы будем гораздо сильнее и т.д. и т.п., нихрена, почему-то с увеличением нашего количества, увеличилось количество людей и других тварей, которые желали нашей смерти. А все пошло само по себе, к нам примыкали заинтерисованые люди, мы купили дом, сделали там наш офис, и сейчас ничего не меняется, все как есть.

“Че случилось?”- спросил меня Лекс,- “Заспался ты, совсем совесть потерял.”

Мы рассмеялись. ”Да, на этих железяках поспишь, ”- при этом я похлопал по пружинной кровати допотопных времен СССР.

К нам зашел Петр Алексеевич:

— Э-э-э. Проснулся? У меня к вам работенка есть.

-Че за работа?

-Ты, Лекс, пока пойди прогуляйся.

Лекс вышел, я вопросительно посмотрел на Петро, тот одобрительно кивнул и заговорил, понизив голос:

-Ну, Э-э-э. Ты не новичок в нашем деле, тебе…

-К чему тягомотина? Говори сразу. Ты хочешь послать меня в Степь.

-Ну-у-у. Да, нужно достать оттуда кое-что. Ты же знаешь, участились нападения

на блокпосты, эта Степь словно взбесилась, только за неделю было уничтожено семь укреплений военных, есть источники, говорящие, что есть некий камень Контроллера, его-то и нужно достать, но лучше уничтожить.

— А причем здесь мы? Нас это не тревожит, пусть военные и разбираются.

К тому же, почему: ”…лучше уничтожить…”

-Это… Хорошо, во-первых : закрой свой рот, ты что, хочешь ждать пока эти твари порвут оборону военных, а затем порвут нас и еще позже захватят этот сектор? А уничтожить потому, что наши доблестные ученые опять откроют ранее неизвестные науке свойства материальных веществ, а затем сдохнут, корчась и кривляясь на полу, созерцая свое открытие.

Когда он выкрикивал эти слова мне в лицо, я заметил огонь ненависти ко всему миру в его глазах, такого раньше не бывало, Петр Алексеевич вообще человек спокойный, а этот разговор шокировал меня, я хотел согласиться, но знал, что Степь — гиблое место, где на каждом углу, в каждых зарослях тебя поджидают сотни стай слепых псов, контроллеров и другой нечисти, которую никто не видел (ну, может кто и видел, но не дожил до того момента, чтобы рассказать об этом) и которая оставляла от себя развалины домов, лужи вонючей едкой кислоты и трупов, которые как будто были проткнуты какими-то шипами. Хотя… Там много артефактов… Нафиг мне артефакты? Своя жизнь гораздо дороже, тем более дома меня ждет любимая… При этом моя спина похолодела, лоб покрылся испариной. Алексеевич уже собирался уходить, как я почему-то, неожиданно для себя выкрикнул то, о чем не раз еще пожалею:

— Я согласен.

-Вот и хорошо, ко мне в кабинет в полном снаряжении.

— Хорошо.

— В ЛУЧШЕМ снаряжении, а то будешь как на прошлой недели материть свое оружие за то, что его переклинило.

— Есть, товарищ Сталин!

При этом я улыбнулся и встал смирно, как военный. Петр Алексеевич развернулся и вышел, мое веселое настроение разом пропало, рассеянный, я сел на диван, пустым взглядом окинул свою комнату: шкаф из облупленной ДСП, письменный стол с отломанной ножкой и подложенный вместо нее деревянный брусок, стены с оборванными обоями и отлепляющейся краской, стул. Хоть это ужасно выглядело, и было полной противоположностью того, что находилось у меня дома… При слове “дом” лоб вспотел, мурашки побежали по телу. Но все равно этот бардак сейчас показался мне таким близким, таким любимым, что я сам себе удивился.

— Ну что теперь будем делать? Ты, друг только что подписал себе смертный приговор, который не подлежит обжалованию.

Сказав самому себе эти слова, я достал из шкафа СВУ, ПММ, нож, патроны, запасные рожки, проверил все это на исправность, одел защитный костюм, положил в нагрудный карман фотографию моей единственной, одел медальон-смертник, еще раз окинул свою комнату взглядом, повернулся, повел плечами и вышел.

Глава 3.

К Петро вел длинный коридор, в углах которого была паутина, а краска, как и везде в

этом здании обваливалась на глазах. Казалось, я шел целую вечность, когда же наконец я дошел до нужного кабинета, я глубоко вздохнул, повернул ручку двери и вошел. Здесь уже был Тев, и какие-то военные люди, на Петре Алексеевичи были надеты наручники. Я выхватил пистолет, но его выбили у меня из рук, резкий удар в живот, во рту почувствовался приторный привкус крови, я ударил ногой в пах стоящего рядом со мной человека в военной форме, другой занес надомной приклад, но, судя по погонам, полковник, стоящий у окна сказал: “Хватит, уберите от него руки, а ты,”- он обратился ко мне, — “стой спокойно.” Сказав это, как ни в чем не бывало, он сел на кресло. Сплюнув кровь изо рта я прохрипел: ”Какого черта?”

Полковник ответил мне: ”Не буду ходить вокруг да около, вы должны провести наших ученых в Степь к секретной научной лаборатории, они кое-что оттуда заберут, и вы можете спокойно оттуда уходить, если вы не согласитесь, вас расстреляют на месте, если в ходе вылазки ученые умрут, вас расстреляют при первом же обнаружении, переговоров вести не будут, если вы не поможете ученым донести посылку в целости и сохранности, вас расстреляют.” Спокойно сказав это мне он помолчал и чуть тише добавил: ”Ваша пассия, живущая в N пока этого не знает, но тоже в случае вашего провала будет расстреляна, если вы выполните этот договор,”- он бросил запечатанный конверт на письменный стол, — “вас отпустят на все четыре стороны, сняв при этом все обвинения, наложенные на вас и вашего друга, хранящиеся вот в этом документе, кстати, мера наказания за ваши преступления — расстрел”-он бросил второй конверт на стол. Он кивнул мне, я подошел и распечатал конверт с обвинениями: шпионаж, кража государственного имущества, убийство невинных граждан в Чернобыле (а также в других зараженных городах) и другие причины смертной казни, которые я бы мог перечислять часами. Полковник не сводил с меня глаз, я встал, расправился (хотя все нутро выворачивало наизнанку), поднял бумаги и бросил ему в лицо, при этом прошипев: ”Сука, ты мне за это ответишь, тварь.” На меня обрушилась темнота…

Очнувшись, я понял, что нахожусь в СИЗО, голова страшно гудела, все тело ломило, я сел и задумался:”Вот ты и вляпался, мистер Точка, теперь тебе придется подписать себе второй смертный приговор, хочешь ли ты этого или нет, и почему я не вернулся домой давным-давно, деньги на хорошую жизнь давно накопил, тебя ждет семья, пока еще не полная, делать здесь нечего, что же меня держит?”- в этот момент в углу кто-то зашевелился и прервал мои размышления. Это оказался Тев, он хриплым голосом заговорил:

— Ничего себе влипли, чего делать будем?

— А что нам еще остается делать? Подписывать.

Распухшие губы мешали говорить, мы месте рассмеялись, хотя наше хриплое гоготание трудно было принять за смех.

Тев был моим другом детства. Мы вместе ходили в школу, на рыбалку, позже помогали решать друг другу проблемы. Вот и сюда мы приехали вместе, в это гнилое место, подзаработать денег.

Глава 4.

Серое небо, грязь по колено, погружающие на БТР различные приборы ученые, я, стоящий в своем пошлом “обмундировании”, только к прицелу СВУ приляпана какая-то штука, Тев, смотрящий куда-то вдаль и много-много военных. Красотища-то какая! Были б у меня нервы послабее- расплакался. Когда “умная часть” отряда погрузилась, нас запихнули во внутрь бронетранспортера, к нам подсадили и несколько охранников, еще две машины поддержки, да уж, упаковали. Судя по всему мы находились за пять миль до моста, ведущего в Степь. Как я понял, две брони поддержки предназначались для удачного экскорта нас до НИИ и обратно. Какого черта им понадобились мы, всего два сталкера, когда у них есть столько техники и людей? Машины тронулись. Скорость небольшая, миль 20-30 в час, скорее всего на мосту дозаправка. А дальше? Что дальше? Сейчас об этом не хотелось думать и я принялся рассматривать транспорт, на котором ехал: пулемет заряжен, и поворачивался из стороны в сторону, крупнокалиберное оружие было направлено вправо на всех машинах, крепко прилаженная и перепроверенная защитная броня, свеженанесенный узор хаки, номеров на едущих впереди машинах нет, либо они скрываются под толстым слоем грязи, чуть перекаченные колеса. Через пол часа подобного занятия мне это надоело и я сел. Первым заговорил Тев, единственный, кто хоть немного скрашивал этот мир для меня:

— Хорошо, что хоть оружие отдали. Не нравится мне все это, как бы мы не привезли вместе с учеными и новое оружие массового поражения.

При этом он вопросительно посмотрел на меня.

— Какая разница, все равно эта гадость рано или поздно расползется по всему миру, с нашей или без нашей помощи.

После этих слов он закричал на меня.

— Какая разница!? Разве ты не помнишь, кто тебя ждет в пригороде, разве ты не помнишь, что и у меня есть семья, есть другие люди, которым не все равно, им не все равно, когда они умрут, когда эта гадость расползется по всему миру, большинство даже не подозревает о существовании Чернобыля, Степи и других мест, покрытых мраком. Разве ты этого не понимаешь? Неужели ты настолько туп, что тебе это все пофигу!? Если это так, то Зона овладела тобой так, как и мной, значит мы уже ни на что не способны. Сказав это он отвернулся от меня и замолчал, я тоже ехал молча в самом что ни наесть паршивом настроении и переваривал услышанное. Прошло около двух часов, мы неслись на большой скорости по югу Степи, миновав блокпосты у моста. Задержек там не было, показав пропуски, нашу группу дозаправили и отпустили. При этом военные и спецназ (!!!) выглядели взволнованными, они быстро собирали вещи и погружали их на стоящие рядов вертолеты, двигатели которых не выключались ни на минуту.

Глава 5.

Подозрительно тихо, за время нашей поездки мы не встретили ни одной мясорубки, ни одного тумана, даже не было зомби или слепых псов, ничего. Как будто Зона уснула, но ее сон был подобен сну змеи, которая сворачивается в клубок, ждет, пока жертва подойдет достаточно близко и накидывается на нее, при этом обвиваясь вокруг нее и переламывая все кости, причиняя жуткую боль и страдания. Мы ехали по дороге проложенной посреди леса, с дистанцией около пятнадцати метров, стройные и грозные колонны дубов стояли по обе стороны дороги, как бы следя за нами. Хотя и трудно было назвать дорогой эту кашу из грязи, но иногда встречались поломанные и заржавевшие указатели и знаки, некоторые из них были погнуты и покорежены. Пол часа назад я перебрался на крышу БТР, при этом свесив одну ногу во внутрь люка, а второй уперся в поручень. Было видно, что водители полностью полагались на датчики, так как никто не кидал камни и гайки, пытаясь обнаружить аномалии. И тут началось…

Первая машина со всего размаха провалилась носом вниз, послышался скрежет и грохот металла, предсмертные вопли, клубы дыма, песка и жгучего пуха взмыли в воздух, я ели успел натянуть шлем и нырнуть во внутрь броневика. Сидевшего снаружи рядом со мной парня костюм не спас, я на всю свою короткую оставшуюся жизнь запомнил его лицо: выражение смертельной муки, обожженные брови и уже начавший вываливаться глаз, страх и просьба о помощи. В воздухе что-то прожужжало, у него отлетела рука и упала на грязь где была схвачена и разорвана слепыми псами. Внутри заревел вентилятор, крышку люка уже закрывали, для меня это все было словно в полудреме, наша машина свернула к лесу, снесла несколько деревьев и уткнулась в могучий древний дуб. Резко поднявшийся ветер отнес облако пуха в сторону. Прошла минута напряженной тишины, которую прервал крик Тева: ”Стаи псов с юга!”

Послышался глухой рокот пулемета и скуление тварей, вдруг раздался взрыв, люк и башню оторвало, а так же обожгло часть кабины, мы вывалились из взорванного транспорта и рассыпались по периметру. Я рванул вперед, прыгнул в какую-то яму за ближайшим деревом, снял СВУ с предохранителя, осмотрелся. Чуть правее меня солдаты, которые следили за нами в машине, отстреливались от слепых псов, прямо передо мной стоял наш покореженный броневик, наши водители, прикрываясь за ним, отстреливались мелкими очередями от контроллеров, ученые относили своих раненых в сторону, ни Тева, ни третьей машины нигде не было. Я прицелился, с легкостью и плавностью нажал на курок, послышался свист пули. В цель! Упал один контроллер, удача, если это можно так назвать. О черт, ко мне неслись четыре псины, граната, одна псина, выстрел прошумел для меня очень громко из-за того, что я промахнулся, вот она уже в десяти метрах, пяти, но вдруг он рухнула, подкошенная очередью: ко мне продвигался военный. Зомби сзади него не дошел до цели. Военный, добежав до меня, сквозь звуки выстрелов СВУ и АК прокричал:

— Нужно добраться до третьего броневика! Правда там полно этих контроллеров.

— А где броневик? — Крикнул я.

Он показал мне на небольшую темную точку на западе от нас, на ней часто вспыхивал огонек пулемета.

— До них же около полумили!

— Нормально, прорвемся! Оббегаем сзади, прыгнем на нее и смоемся отсюда!

Да, он прав, в эту секунду я был способен думать только о себе. Мы понеслись сначала на север, а потом на запад, препятствий почти не было, кроме нескольких зомби.

Уже почти добежали, как солдат, бегущий рядом со мной упал, я потащил его, занес на машину, залез сам, забрал у него рацию и сказал в нее:

— Все в порядке, мы у вас на крыше, со мной раненый, валим отсюда, другие мертвы. БТР резко рванул, и через минуту мы все дальше и дальше удалялись от места битвы. Километров через пять машина затормозила, медленно откинулся люк и оттуда вылез человек и направил на меня ствол винтовки.

— Ты помнишь условия договора? Ученые умерли, теперь пришло и твое время.

Тут захрипел человек, с которым мы вместе добирались к машине, раздался какой-то странный хлюпающий звук. На его ноге зияла дыра, размером с грецкий орех, было видно, что пробита кость, кровь тонкими струйками стекала по корпусу и лилась на землю.

— Не надо, не убивайте его… Х-х-х …Пусть он останется жив, он вытащил меня, несмотря на опасность, он мог сам умереть… Х-х-х…

Сказав это, он умер, его голова повалилась набок, я встал. мои мысли были думал об этом человеке, почему он спас меня, я ведь особо ему не помог, до БТР оставалось всего пару метров, он и сам бы смог добраться, или просить помощи по рации. Солдат, что хотел меня убить, опустил оружие и сказал: “Раз капитан сказал, значит сделаем, твой друг тоже здесь, его притащили парни, которые из первого броневика, кстати, что с ними случилось, они все обожженные, потрепанные чересчур”. Я ответил:

— Как? Они все умерли, я видел своими глазами, никто не смог выбраться!!!

— Значит это не они!!!

— Нет!!!

Внутри броневика послышалась стрельба, из-под него вылез контроллер и ухватился за моего собеседника, вытащил у него пистолет и выпустил в солдата всю обойму. Я выхватил свой ПММ и убил тварь. Солдат и контроллер одновременно рухнули на землю. В машине все затихло, осторожно заглянув во внутрь и осмотревшись, я спрыгнул вниз и затих. Никто не шевелился, в углу раздался тонкий стон, это оказался Тев.

— Эти двое, они напали на нас, просто так, но я… Я смог их остановить…

— Тев держись, не вздумай умирать! Слышишь, не вздумай!

Я перешел на крик, казалось, боль всего мира собралась в один комок и проникла в меня, я заплакал, последний раз я плакал в четырнадцать лет, на этот раз слезы были горькие, они стекали по моим щекам, подбородку, и капельки падали на пол, раздавая в тишине тихое позвякивание.

— А помнишь, как мы вместе на рыбалку ходили, ты еще наживку и еду не взял, а мы копали этих чертовых червяков, а их нигде не было, когда же мы их нашли, было темно, наловили каких-то мелких рыбешек, сварили их, пересыпали соли, но они все равно показались нам вкусными, а помнишь… Ты береги себя, у тебя семья есть… Береги… Его рука, до этого, лежавшая на моем плече, упала, глаза застыли, я закрыл ладонью ему веки.

— Нет, Тев не умирай, нет, нет, не-е-е-ет!

Ничего в жизни я хуже не испытывал, меня рвало на части, потянуло блевать…

Вытащив все, кроме Тева, трупы из машины, я отъехал на пару километров, остановился, закрыл все люки, заглушил двигатель и сел, мучаемый раздумьями, сам не заметил, как уснул.

Глава 6.

Я сижу у на плетеной кресле-качалке у себя дома перед печью, пламя огня в печи перепрыгивает с одной ветки на другую, слышно потрескивание и шипение поленьев, свет озаряет комнату поблекшую в ночной темноте, на деревянных полках стоят книги известных писателей, старая но опрятная и удобная мебель составляет интерьер дома, на втором этаже, куда ведет скрипучая лестница, находится прачечная, на улице темно, тихо, даже чересчур тихо, воя любимая должна с минуты на минуту вернуться, кстати, а где она, это не имеет значения, она ДОЛЖНА придти, я жду ее уже долго, долго это не пять часов, не десять, даже не сутки, возможно неделя, две, месяц, год, время пролетает мгновенно, а ее все нет и нет, ночь нескончаема, а она должна придти… Когда-нибудь, попозже, но она придет, она обещала, обещала дождаться, и вот я пришел, но где же она. На улице послышался скрип гусениц, крики людей, а может и нет, нет, возможно эти крики принадлежат не людям, мое тело не слушается, разум окутан какой-то пеленой, я встал с кресла, печь излучала холод, хотя огонь продолжал гореть, я вышел на улицу и пошел вперед, но вокруг меня не было домов, деревьев, я шел по коридору, вперед, и не мог остановиться… Коридор оборвался, вместо него вокруг меня находилась пустота, а во мраке что-то скрывалось, опутанное туманом… Так я стоял вечность, может две, но туман стал рассеиваться, откуда-то спереди подуло страхом, страданием, болью и ужасом, появилось ощущение, что кто-то смотрит на меня, со всех сторон, он видит каждое мое движение, ощущает каждое раздражение моих нервов, просматривает все мои мысли, кто-то проникает везде, от него не скрыться, но кажется, какая-то часть моего мозга осталась недоступна для НЕГО, недоступна. Я был парализован страхом.

Послышался свист рассекаемого воздуха, как будто мимо пронесся оборвавшийся корабельный трос.

Однажды в детстве я был на танкере, туда меня привезли знакомые на так сказать экскурсию, один трос не выдержал, лопнул, со звоном рассекая воздух он пробил сложенные в кучу деревянные ящики с грузом, пронесся через одного матроса и оставил глубокую вмятину на металлическом контейнере. Матросу оторвало правую ногу и кисть руки, как сейчас помню как он, искаженный болью корчился на полу в луже крови и звал свою маму, а его раздробленная нога, похожая на массу крови и мяса валялась у противоположного борта.

Я заметил как что-то мелькнуло впереди меня и удалилось, пропало оцепенение, не чувствую тела, мое туловище начало медленно сползать вниз, вниз, упало, острая, пронзающая боль проникла в каждое окончание моих нервов, послышался крик, мой крик, он как бы звучал со стороны, повернув свою голову налево я увидел свои ноги, лежащие метрах в трех, потянулся за ними, рука онемела, остановилась, обмякла и упала, мысли начали меркнуть, боль утихала, я перестал чувствовать, и, кажется, заснул…

“Тебе пора…”

Наутро со спутника были получены фотографии данной области, на них четко были видны остатки двух развороченных БТРов, третий стоявший в нескольких километрах от них был похож на погнутую кучу металлолома.

Зона жила, Зона умнела, Зона росла…

ru.stalker-knigi.wikia.com

Рассказ про сталкеров в зоне

Убить человека своими руками. Когда я первый раз убил человека, не помню, мне уже было за двадцать. Мы с братом зарабатывали на жизнь тем, что подстерегали одиноких сталкеров на выходе из опасных участков Зоны и забирали у них товар. Не потому, что нам нравилось мародёрство, а просто мы тогда ничего другого делать не умели, да и не хотели.

В Зоне, и только в ней можно найти действительно ценные, а иногда и бесценные Артефакты. Подумать только, за один неплохой Артефакт мы получали столько денег, за сколько наши родители надрывались несколько месяцев. Продавали всё Скину — старьёвщику. Этот покупал всё, от оружия и до осклизлых шкурок мутантов. Сказать, что такое занятие мне особо нравилось, не скажу, но идти работать на завод хотелось ещё меньше. Себя и себе подобных мы называли хантерами, охотниками на сталкеров. В народе же нас прозвали “грязными сталкерами” или же просто мародёрами.

Ранней весной два хантера гнали сталкера по прозвищу Аббат. Его взгляд не выказывал особой усталости, но взмокшие волосы, выбивающиеся из-под темно-зеленого шлема и посеревшее от пыли лицо и камуфляж говорили об изрядном марш-броске. Сапоги были перемазаны глиной настолько, что невозможно было разобрать их изначального цвета.

Пахло плесенью. Из открытых канализационных люков выветривались тошнотворные запахи тухлой воды. Кое-где уже стала пробиваться скудная растительность. Начинали набухать почками растущие прямо из выбитых окон домов чахлые деревца с уродливыми наростами. Теперь в этом городе обитали только крысы и мутанты.

Сталкер бежал, выбивая сапогами струйки пыли и хрустя битым стеклом, повсюду валяющимся на дороге. За его плечами висел рюкзак, который он старательно пытался не трясти во время бега и все время поправлял. В руках он держал штурмовую винтовку, которую нашел на заброшенной военной базе. Винтовку заклинило, и сейчас она была абсолютно бесполезна. Аббат не бросал её только потому, что она придавала ему призрачное чувство уверенности в себе. “Ну что за работа”, думал он, крутя головой и выискивая более простой путь для бега. Пару раз он останавливался и бросал болты в казавшиеся подозрительными места, но всё было нормально.

Дорогу впереди перегородили развалины кинотеатра. Слева тянулись бесконечные девятиэтажки. Аббат свернул направо в лабиринты покинутых полуразвалившихся пятиэтажек. Судя по карте, вскоре должен был начаться частный сектор и, главное, там протекал ручей. В погоне участвовал пёс, только поэтому сталкер до сих пор не ушел от хантеров. “А может, присоединиться к инженерам, сталкерам-разработчикам? Тем более, предлагали, и не раз. И образование позволяет. Буду ковырять новые виды поставляемых артефактов, отдыхать в кровати, а не где получится. Разработаю новый сканер, новый алгоритм наведения ракет, десяток другой безделушек. Пора завязывать с поисками Артефактов. Только и делаю, что бегаю и теряю годы жизни”.

Тишину разорвала автоматная очередь, прервавшая его раздумья. Аббат повернулся и увидел двоих людей, чуть впереди них бежал здоровенный черный пёс. Сталкер навел бесполезную винтовку в сторону противника. Хантеры спрятались. Аббат метнулся в сторону и исчез в поднявшейся от ветра туче серой пыли.

Преследователи вышли из укрытия. Один из них, сухой и довольно высокий, сплюнул на дорогу и что-то зло сказал второму, поменьше ростом и пошире в плечах. К ним подбежал пёс, немного покрутился, взял след и взглядом пригласил продолжить прерванную погоню. Два человека с калашами наперевес тяжело потопали за ним.

Согласно карте, Аббат скоро должен был выйти к частному сектору. Чтобы сократить путь и сбить преследователей со следа, он, заскакивал в окна первых этажей пятиэтажек и выпрыгивал с другой стороны. Это было достаточно опасно, но приходилось рисковать, беглец все время слышал погоню. Бывало, он даже различал слова преследователей. Несколько раз он падал, поскользнувшись на слизистом мху, растущем сплошь и рядом.

Аббата гнали умело, прижимая к тупикам и завалам. Он бежал, и в такт дыханию в голове бухала одно лишь слово: “…уй-ти, уй-ти, уй-ти…”. Забежав в очередной двор, он увидел развалины дома, перегородившие проход. Сзади послышались крики врагов. Приняв единственно верное решение, Аббат заскочил в первый попавшийся подъезд, выбил дверь в квартиру, подскочил к окну и еле затормозил перед ним. Глаза его стали круглыми от страха — окно было засыпано развалинами соседнего дома. Он выскочил из квартиры и увидел пса, караулящего подъезд. Послышался крик: “Отдай нам то, что у тебя есть, и ты останешься жить”.

Аббат вынул последнюю гранату и рикошетом послал её из подъезда. Граната, звякнув, полетела вниз, сам сталкер стал подниматься по лестнице вверх. Послышался грохот сапог убегающего сталкера и крик “Тол, ко мне”. От взрыва весь первый этаж просто разнесло на осколки. Лестничный пролет, на котором только что был сталкер, рухнул вниз. Будь Аббат в этот момент ниже на пролет, он бы погиб. Одним ударом ноги он выбил дверь на втором этаже и заскочил в смрад брошенной квартиры. Бросив взгляд на окна, он увидел лишь почерневшие глыбы железобетона. Выхода не было. Осмотревшись, он разглядел в полумраке холодильник. Не долго думая, Аббат, обдирая кожу с ладоней, придвинул его к двери. Переведя дыхание и прислушавшись, сталкер с горечью понял, что использовал гранату зря.
— Сука, чуть Тола не завалил. Бедный мой пёсик, иди сюда. Что, испугался?
— Он завалил проход. Попробуй теперь его выкурить. Ты точно уверен, что он не выскочит с той стороны?
— Да, с этим нам прифартило. Гадство, ногу натер пока за ним бегали, болит.
— А давай вообще завалим ему выход. Сдохнет, а мы через недельку его примем и всё заберем.

— Ага, кто-то его найдет и ничего нам не оставит. Давай, помоги мне этот камень оттащить.
— Сашка, не гони смотри какие булыжники, может, поговорим с ним?

— И что ты ему скажешь, что мы пошутили?? Если бы он хотел, всё давно отдал бы. Трясется над своими Артефактами.

— Да, пожалуй. Давай сначала с ним спокойно, а то он со страху весь дом разнесет. Вообще тогда ничего не найдем. Дай мне сигарету.

— Не дам. Осторожно, сзади тебя муха, наверно на солнце проснулась.

Аббат облегченно вздохнул. У него появилось время для починки винтовки. Он положил её на холодильник, скинул рюкзак и вынул из него мятую коробку из-под обуви. Глаза его загорелись, когда он достал из коробки стеклянный шар и провел по нему пальцем. Шар засветился, разгоняя темноту. Сталкер закрепил шар на вешалке для одежды с помощью самодельной сеточки и взял винтовку. “Может, действительно отдать им всё? Может, не тронут тогда? Не, вряд ли, Смуглого только недавно пристрелили. Зачем им оставлять следы”.

Через дверь послышался грохот — враги пытались откопать проход к нему.
— Сашка, убери ногу. Да не тащи, кати его.
— Вот сам и кати, раз такой умный.
Послышалось кряхтенье и шум перекатывающихся камней.
Аббат начал разбирать оружие. “Недаром я её все это время нес, своя ноша не в тягость”, — думал он, быстро работая пальцами. “Лишь бы починить”. Он несколько раз собрал и разобрал оружие. Стрелять оно не желало. Сталкер вынул из рюкзака фляжку и, поперхнувшись, хлебнул.

— Чтоб вы сдохли, — ругнулся он, — как я всех ненавижу.

Медленно осмотревшись в поисках хотя бы чего-нибудь, что можно было использовать в качестве оружия, сталкер остановил взгляд на перевернутом столе. Не раздумывая, он выломал ножку стола, помахал ей немного, привыкая к весу, и принялся ждать.

За стеной закричали:
— Мужик, отдай нам товар, и мы клянемся, что ты останешься жив.
Аббат молча перехватил дубину покрепче и отошел к стене так, чтобы сбоку ударить противника.
— Сталкер, мы знаем, что ты там. Отдай товар…
— Давай я на хрен разнесу стену, — перебил его второй противник, — а потом разорву козла на куски.
— Игорь, прекрати размахивать гранатами. Товар можешь испортить. Сталкер, мы не убийцы, оставим тебя жить, только отдай товар.

Пот струями стекал по лицу Аббата, зрачки были расширены в ужасе, но он упорно продолжал молчать, не веря ни единому слову врагов.
— Сталкер, — продолжал хантер, — не глупи, ты же понимаешь, силы на нашей стороне.

Аббат достал из кармана фотографию девушки, посмотрел на неё прощальным взглядом и спрятал обратно.

— Тол, сидеть.

— Ладно, мужик, не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. У меня есть двустволка. Стреляет дробью. Тебе в живот или в голову?

— Не, пальнём из дробогана в пах, мучиться будешь, собака, весь день. Ну, что ты молчишь? Выходи! Убью козла.

Один из хантеров стал бить ногами в дверь и выкрикивать ругательства. Аббат сжался в комок, и, казалось, перестал дышать.

Раздался взрыв, и дверь вместе с холодильником занесло во внутрь квартиры. Сталкер не ожидал этого, совсем не ожидал. Взрывной волной его отнесло на несколько метров назад. Он ударился о грязный стол, стоящий около стены и упал на колени. Перед глазами всё крутилось как на карусели, ноги не повиновались. Сталкера чуть не вырвало. От взрыва поднялась стена пыли и гари. Ничего не было видно уже в метре, не хватало дыхания. Это спасло Аббата, его не смогли сразу найти. За несколько минут он сумел придти в себя. Он сел на корточки, прижался к стене с дубиной в руках и стал ждать.

Из пыли вынырнул хантер. Одним движением, без замаха, сталкер выбил из его рук оружие, вторым хотел раздробить череп, и тут его прошила автоматная очередь второго хантера. Пули пробили ему живот и выбили дыры в стене. Аббат упал в шаге от своего убийцы, попытался подняться с пола и вскочить на стоящий рядом стол, но у него подкосились ноги. Он попытался снова. Истекающий кровью, он медленно залез на стол, даже не понимая зачем. Яркой вспышкой в мозгу полыхнуло какое-то слово, Аббат попытался понять, какое, и не смог. Дрожащей рукой он достал фотографию девушки из кармана, погладил её пальцами и закатил глаза. Рука его судорожно сомкнулась, с хрустом сминая последнюю память о нормальном мире. Хантеры стояли и молча смотрели, как из человека уходит жизнь. А кровь все текла и текла, заливая пол темной лужей.

— Игорь, я, кажется, его убил. Меня сейчас вырвет.

— Ты меня спас, спасибо.

— Я думал, его оглушило, расслабился. Игорь, я же его убил!!! Что делать будем?

— Ничего, заберем товар и уйдем. Так даже лучше, мстить не будет.

Игорь старательно обыскал рюкзак Аббата, его одежду.

— А его похороним? — Сашка мотнул головой в сторону сталкера.
— Зачем?
— Ну, чтобы… Так по-человечески будет.
— Вот и хорони, мне неохота. — Игорь тяжело взвалил рюкзак сталкера на плечи, — Ты идешь?
Игорь вышел. Сашка помочился на остатки холодильника, окинул взглядом разгромленную квартиру, схватил свой рюкзак и выскочил за дверь.

***

Шло время. Хантеры, как и сталкеры, стали объединяться в кланы. Мы стали организованной группировкой. Но если у сталкеров объединение основывалось по большому счету на дружбе, наше объединение было кровавым замесом зависти, подлости, жадности и страха. Одна группировка поглощала другую, убивая лидера. К этому времени я уже порядочно устал грабить и убивать сталкеров и мечтал переметнуться на их сторону. Но путь к ним был заказан для меня – я засветился как матерый хантер, я участвовал в нескольких рейдах на базы ученых. Вернуться к нормальной жизни я уже не мог, потому что ничего не умел. А идти в органы или к криминалу не хотелось.

За годы хантерства я понял, что самым страшным мутантом и монстром является сам человек. Свои меня прозвали Химера. Потому что на лицо я нанёс татуировки с изображением змей. Не хочу сейчас вдаваться, почему я это сделал. Сам не знаю.

Мы уже имели все навыки сталкеров, пробирались в труднодоступные районы, имели необходимую для этого аппаратуру и снаряжение.

Я хочу рассказать, как я стал одиночкой.

После очередного выброса выяснилось, что на одном из участков наблюдается просто огромное количество артефактов. Атаман, наш очередной босс, с денежным блеском в глазах долго компостировал мозги нам, четверым, убеждая, что только мы можем добраться до зоны Х, потому что мы – “лучшие”. Когда он закончил, и мы вышли, к нему зашла следующая группа “лучших”.

На сборы не ушло много времени. Основным транспортом нашей четверки были горные байки. Это относительно дешево, удобно и маневренно. Лучше байка мог быть только танк с кучей сталкерских примочек на борту, но мы пока не располагали такой техникой. Без мобильности в Зоне делать нечего. А мы на своих байках разве что по деревьям не лазали, хотя один раз всё-таки пришлось.

— Багато вас сёгодни тут йидэ, кожен бы дэнь отак, — саказал усатый офицер блокпоста, считая деньги, полученные за наш проезд в Зону.

— Что, много уже проехало?

— Тильки за сёгодни хлопцив двадцять, нэ мэнш.

Мы переглянулись. Встретить конкурентов хантеров, а тем более сталкеров абсолютно не улыбалось.

— Что делать-то будем? — нарушил молчание Бес когда мы отъехали от блокпоста.

— Придется ехать по ямам и лесам, не стоит лишний раз на сталкеров натыкаться. На трассе маячить не будем, — ответил Длинный, голова четверки.

— Мне с самого начала не понравилась вся эта канитель. Ну его на хрен, давайте вернемся пока не поздно, — Корень начинал этими словами любое наше предприятие.

Я промолчал. Мне тоже не нравилась вся эта затея, но у нас не было другого выбора, мы не могли отказаться и не могли придти с пустыми руками.

Пришлось свернуть с дороги. Езда на байке по пересеченной местности дело тяжелое, но у нас был большой опыт. В некоторых местах мы тащили свой транспорт на плечах. Бес беззлобно переругивался с Длинным из-за проложенного маршрута. Пусть даже и понимал, что голова прав, не нужна нам лишняя стрельба. По дороге не встретили ничего интересного, пару раз прошмыгивали небольшие мутанты, но Тол, пес нашей четверки, быстро разбирался с ними. Встретили несколько аномалий. Одну засёк пёс, другие датчик на груди Беса. Всё было как обычно, ничего нового и необычного. Тревожное напряжение, сковывающее нас поначалу, отпустило, мы начали разговоры ни о чём. О приборах, Артефактах и бабах, затем об оружии, о машинах, о зоне, ну и конечно же снова о бабах. Корень рассказал бородатую историю о сталкере, которого убил собственный болт, брошенный в аномалию и пулей вылетевший назад. Все для приличия хихикнули. Эта история постоянно обрастала новыми событиями. Хантеры рассказывали, как преследовали сталкера, и как были приятно удивлены, увидев болт, застрявший у него в черепе. Сталкеры рассказывали, что один из них наловчился бросать болты в аномалии так, чтобы они вылетали под нужными углами и убивали врага. Однажды этот чудак напился и на спор стал бросать в аномалию болты, бить ими бутылки. Что-то не рассчитал.

— А мне сон недавно снился, — совершенно невпопад начал Бес, — идем мы по какому-то лесу. Кругом одни ели, всё мертвое какое-то. Небо всё черное, тучи как уголь, нити какие-то плавают. И тут мы выходим к замерзшему озеру. Идем, и тут видим, в лёд человек вмерз. Как я испугался, смотреть не мог. А вы его откопали. Глядим, а это Атаман. В тулупе, мертвый, бледный, а в руке две гривны зажаты. К чему бы это?

Так весело мы не смеялись давно.

Вышли мы к зоне Х около двух часов дня. Гейгер был спокоен, датчики показывали норму, Тол не волновался. Вроде всё было тихо. Слишком тихо, не шелестели даже листья деревьев позади нас. Мы залегли на пригорке и приложились к биноклям. Х находилась в низине, густо заросшей уже начинающими желтеть невысокими деревцами. Оттуда тянуло болотом и плесенью. От пригорка до леса, в который мы должны были попасть, не росло ни единого дерева, не было ни единого прикрытия.

— Смотрите, — Корень ткнул пальцем вниз.

Примерно в километре параллельно нам, на границе с Х, опираясь на корявый посох с привязанными колокольчиками, неспешно шла сутулая фигура в коричневой рясе с капюшоном. При ходьбе колокольчики издавали приятный звон. С такого растояния их физически не могло быть слышно, но каждый из нас явственно слышал тон каждого отдельного колокольчика. Всё, что я знал о ведьме, это то, что от неё надо бежать. Ведьма шла, иногда пригибаясь к земле, иногда словно отрываясь от неё и паря в воздухе. Пару раз она поднимала свой посох и с силой ударяла им о землю, внимательно прислушиваясь к звону.

— Всем лежать, — процедил сквозь зубы Длинный, — Она идет не к нам. Корень, спокойно. Уйдем, если она к нам повернет.

Увидеть ведьму считалось очень плохой приметой. Мы лежали и нервничали. А вдруг она не одна, вдруг ведьмы уже нас окружают? Все хряпнули по 50 грамм для бодрости. Разглядывали мы горбатую фигуру минут пятнадцать, а потом поняли, почему она шла не к нам. Она шла к другому отряду, расположившемуся в зарослях кустарника. Почему парни ждали её подхода? Почему не ушли? Бой продолжался минут пять от силы. Ведьма визжала так, что перекрывала звуки оружия. Гранаты не производили на неё никакого эффекта. По-видимому, она перебила всю группу, потому что затихла, развернулась и пошла назад, издавая всё тот же тихий и мелодичный звон, заставлявший нас ещё сильнее прижиматься к земле. Вскоре её силуэт исчез за кромкой леса, но звон колокольчиков стоял ещё некоторое время у нас в ушах.

— Надо посмотреть, что там осталось, — шепнул я, — По-любому она всех кончила.

— Химера, ты как обычно. Она и тебя кончит, я не пойду, мне ещё жить охота, — Корень был полон решимости остаться.

— Проголосуем, — коротко предложил Длинный.

Я и Длинный были “за”, Басмач воздержался.

Бухтя, Корень подчинился. Крадучись, мы отправились к месту перестрелки. Ведьма не обратила на нас абсолютно никакого внимания. Обыскав кусты, мы нашли трупы и поняли, почему эти люди ждали ведьму. Это были военные сталкеры во главе двух ученых. Столько аппаратуры, собранной в одном месте, я ещё не видел никогда. Это была удача, огромная удача. Теперь не надо было лезть в Х, достаточно было принести Атаману кое-что из трофеев.

Военные сталкеры. О них ходили легенды. Лучшие из лучших, прошедшие умопомрачительные тренировки. Сталкеры с большой буквы. Настоящие фанатики своего дела. Спонсируемые и узаконенные государством. И так глупо погибли. Ведьму нельзя убить. Есть твари, которых легко убить, трудно убить, очень трудно убить. И есть те, которых невозможно убить. Ведьмы относятся к последнему типу. Наверно, ученые хотели испытать свою новую разработку. Испытали нам на радость. Признаться, если бы хоть один из только найденных нами людей остался жив, мы бы его попросту добили.

Мы начали запаковывать добычу. Что не поместилось в рюкзаки, мы закрепили на байки. Предстоял нелегкий путь домой.

Так хорошо я не чувствовал себя уже очень давно. Скин даст за товар приличную сумму, пусть даже дав нам полцены. Я шел и размышлял, как потрачу деньги. Судя по всему, остальные, отупев от радости, тоже думали только об этом. Глупые улыбки блуждали по нашим лицам. Дань Атаману составит не больше десяти процентов, и то, он останется очень доволен. Мне хотелось смеяться и кричать, прыгать и палить в воздух, напиться вдрызг. Такого улова у нас не было никогда.

Мы потеряли бдительность и нас окружили. Восемь хантеров появились как из ниоткуда. Вперед вышел голова, Тундра. Мой брат. Тол, узнав его, подбежал и, радостно виляя хвостом, закрутился рядом.

— Хай, Длинный. Не тяжело? Может подсобить чем?

— Без тебя управимся.

Я прекрасно знал методы брата, знали их и мои напарники. Мою группу не пристрели из засады сразу только потому, что боялись попасть в меня. Все, кроме меня, достали оружие.

— Длинный, я не люблю разговоров, ты же знаешь. Отдавай товар. Тогда мы тебя и твоих отпустим, даже оставим Химере ствол.

Длинный прищурил глаза.

— Тундра, ты же понимаешь, я буду мстить. Одной половине твоих людей выпустим кишки, другой перережем глотки, — он навел ТТ на голову хантера, — Скажи своим чтобы бросили пушки на землю.

Ни один мускул не дрогнул на лице Тундры.

— Химера, стой и не дергайся, и пасть захлопни. Длинный, ты рискуешь. Не зли меня. Сейчас я буду считать до трех, потом мои бойцы разнесут твоих щенков к чертовой матери.

— На счет два я прострелю твою тупую башку.

— Ты жив только потому, что Химера в твоем отряде.

— Ты жив только потому, что Химера твой брат.

Они замолчали, сверля друг друга глазами. Так они простояли несколько минут, пытаясь взглядом разбить волю противника. Пистолет в руке Длинного начал слегка дрожать. Мой брат не выдержал первым.

— Как знаешь, Длинный, как знаешь.

Тундра пригнулся. Стоящий сзади него хантер выстрелил в Длинного из калаша. Бес и Корень попытались отпрыгнуть в стороны, но было уже поздно. Я стоял и смотрел, как на моих глазах умирают друзья. Длинный и Корень не мучились. Бес ещё дышал. Я, с трудом передвигая ногами, подошел к нему и опустился на колени. Он попытался что-то сказать, но, забулькав кровью, не сумел. Тогда он знаками показал мне, что хочет что-то написать. Я достал карту местности и карандаш. Он взял карандаш и коряво вывел “Уходи. Стань свободным”. Рука его опустилась. Взгляд полный боли и отчаяния говорил больше чем тысяча слов.

К нам, бесшумно ступая, подошёл Тундра и вынув свой пистолет навел его на лицо Беса.

— Химера, отойди, испачкаю.

— Игорь не надо, прошу тебя, не надо…

— Я тебе не Игорь. Тундра. И меня из-за тебя, только что чуть не порешили.

Голос его был холоден и чёток, и каждое слово отчеканилось в моём мозгу на всю жизнь. Я поднял лицо на человека, бывшего когда то моим братом и поймал его взгляд. Взгляд этот был ещё холоднее голоса. Я зажмурился, не в силах выдержать этот мертвенный блеск. Грянул выстрел. Я открыл глаза и почувствовал, как два влажных ручейка проложили свой путь по моему лицу. Тундра отошел. Тол лизнул моего друга в лицо и непонимающим взглядом уставился на меня.

Фигуры людей, копающихся в наших вещах, расплылись.

Я поднял глаза вверх.

Небо было точно таким же, как если бы ничего не случилось.

stalker-gsc.ru

Грустные истории из жизни сталкеров | S.T.A.L.K.E.R. — КНИГИ

Автор: Олег Никифоров

Опубликован: 09/06/2003 ID=137

Пролог

„… К 2016 году Зона Отчуждения охватила площадь более 70 км². На её нынешней территории находятся около 20 населённых пунктов; 20 научных комплексов, в том числе 3 британских, 2 французских, 1 германский, 1 гондурасский, и 1 монгольский научный центр по исследованию мутировавших верблюдов; а также 3 военных базы… „- конец архивной записи.

Глава 1. ЛОХИ

ЛОХИ, как известно тоже люди, но ЛОХИ! ЛОХИ бывают разные дурные, тупые, заразные! Но всем одинаково хочется куда-нибудь замoрочиться

Пел сержант О«Пири и чистил свойРпк-74

В дверь постучали.

— Зря — подумал ФАУН, которого солдаты погибшего во Вьетнаме взвода, называли

«Весельчак Ук» (как оказалось — напрасно).

— Зря — подумал и сержант Вольфганг.

Посетитель ничего не успел подумать.

— Лох и есть лох — философски сказал Весельчак Ук

— Кончай болтать. Иди и поставь новую мину!

Рабинович нехотя встал и пошел к двери. «А по приколу поставить противотанковую!» — лениво спросил он у сержанта.

— Любишь ты приколы, а где я наберу столько противотанковых? Сколько ты их перевел в Голливуде? — сержант закурил — Актеры ему не нравятся. … а мне думаешь нравятся? Но есть же правила. В конце концов —Ак-47

Фаун копался в обломках, обрывках и пр. — О! Письмецо в конверте! Смотри сержант, это наш первый почтальон. — и он сделал зарубку на прикладе винтовки Мосина . Потом показал большую сумку на ремне.

— Ну, ну — буркнул сержант АМАДЕУС — радуется как дитя . — Сколько их еще будет ?.

—Принеси-ка, капрал, сумку, — приказал О„Пири .

— Yes, sir!

There are many letters in the bag. There is one, which was sent us urgent from G. V. Potnak.

На дне сумки лежал увесистый пакет.

В пакете лежал приказ.

Глава 2. Блохи

Блохи — маленькие насекомые. Они живут вместе с добрыми собаками, потому что злые — носят антиблошиные ошейники. Это очень важный факт, но, к сожалению, ветераны этого не знали, оттого и не носили ошейников. Также и другие блошиные хитрости были неведомы нашим героям. Например, БЛОХИ обычно не подрываются на минах.

…в пакете лежал приказ….

«Вам предписывается, прибыть в место сосредоточения сегодня, в 17-00.

При себе иметь:

—SVU-AS(2 шт.)

— H&K мр5 navy

— Arctic Warfare Magnum (2 шт.)

— M 4 А1 SPD (2 шт.)

— 4 шт. Magnum Desert EAGLE

—AK-47+ Гп-25(2 шт.)

— Benelly Xm 1014 (2 шт.)

— Гордон 243 (2 шт.)

— RPG 7

— 10 ящиков гранат (осколочных)

— Баррет модельM82A1-T(1 шт.)

— 4 ножа

— Арбалет модель 71 (2 шт.)

— Ingram mac 10 (4 шт.)

— 5 ящиков мин …

— Маузер G 43 + оптика (2 шт.)

— ВСС „Винторез“ (2 шт.)

—АЕК-919К„Каштан“ (2 шт.)

— Спас 12 (4 шт.)

— Асс Вал (2 шт.)

— Винтовка Мосина (2шт.)

— Garand M1 (2 шт.)

— Галил ARM (2 шт.)

— Галил SAR (2 шт.)

— Винтовка Lee Enfield (2 шт.)

— Glock 21 (2 шт.)

— АК 74 (2 шт.)

— SA 80 A2 (2шт.)

— Винтовка AUG 77 (2 шт.)

— Немецкий автомат STG 44 (2 шт.)

— FAMAS G2 (2 шт.)

—20 ящиков патронов.(полный кумплект)

В точке сбора, вам предписывается оставаться до особого распоряжения.

Гл. Научный Сотрудник “ Института по исследованию Аномальных явлений“

Геннадий Викторович Потняк . »

Парни быстро собрали все необходимое. Также они захватили с собой и кое-чтодополнительно. Когда оба грузовика были полны патронами, гранатами и прочими приятными вещами, ветераны задумались. Дело в том, что в приказе не было ни слова о местонахождении этих «место сосредоточения» и «точка сбора». Главное же, что смутило ветеранов, это неясность в вопросах о том, знает ли сам адмирал: где эти точки и места?; если не знает, то, как он их найдет, чтобы передать особое распоряжение; и, как долго им придется этого ждать?

Единственно разумное решение в, сложившейся ситуации, состояло в том, чтобы выбрать правильную точку сосредоточения, определив ее и как место сбора. Критерии определения правильности не вызвали разногласий у партнеров: достаточные запасы пищи и воды, но, главное, в контексте длительного ожидания, достаточное количество выпивки.

Если критерии выбора не вызвали споров, то процесс определение конкретного места занял много времени. Дело в том, что свободное, от опасных миссий, время друзья посвящали разведке и изучению подобных мест, и, так как на тактических картах каждого из них, были отмечены десятки и сотни объектов, спор затянулся.

Время неумолимо приближалось к 17. Необходимо было принимать решение. И, как всегда, в подобные критические дни и минуты, на помощь им пришла их феноменальная память и прирожденная смекалка. Они остановили свой выбор на баре «Shooter», который находился в Оболонском районе славного города Киева. Хозяин бара некий Джейк,когда-товоевал с Фауном во Вьетнаме, в одном с ним, тогда еще не погибшем, взводе. Что там произошло неизвестно, но Джейк уцелел и, с тех пор, смертельно боялся Фауна. Этим страхом пользовались многие. Иногда в баре яблоку было не где упасть от количества посетителей, называвших себя связными Фауна. Они сообщали бедному Джейку пароль и требовали бесплатной выпивки. Это подрывало бизнес Джейка. Когда разнузданные обитатели Оболонского района города Киева

совсем уже доставали Джейка и его запасы, Фаун приглашал О Пири и они сокращали число обитателей и посетителей. При этом жители района считали, что это делал Джейк, поэтому, за глаза, они называли его Джейк Потрошитель.

Ровно в 16-59грузовики подъехали к бару.

«Shooter», был известен всем как центр бурной общественной жизни района, но теперь ему предстояло стать точкой сосредоточения и местом сбора настоящих коммандос, поэтому важно описать его топографические свойства.

(Продолжение главы следует)

Глава 3. Свалка

Если вы решили отправиться из Киева на север, в сторону Вышгорода и Ирпеня, вас ожидает удивительная картина — «Гигантская Чернобыльская Свалка», которая тянется с севера на юг много долгих миль. Она находится на расстоянии 3 км от г. Киева. Бар «Shooter» находится на выезде из г. Киева. Он стоит прямо возле кассы, где продают разрешения на проезд через свалку. «Очень выгодное место» — скажете вы и будетепо-своемуправы. Местечко и вправду многообещающее для устройства бара. Если бы не проблемы Джейка с воспоминаниями о Фауне, он давно был бы миллионером.

Таким образом, слева от «Shooter» располагалась свалка. Это очень важное, В НАШЕМ ДАЛЬНЕЙШЕМ ПОВЕСТОВАНИИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО требует изложить некоторые дополнительные факты.

Ранней весною 1963 года режиссер и продюсер Оливер Кампф приступил к съемкам антикоммунистического боевика из жизни советских граждан. Так как найти подходящее место для съемок в Америке не удалось, на будущей свалке были построены декорации, которые представляли собой копию советского города и металлургического комбината. Фильм вышел на экраны, имел успех и, наконец, забылся, но декорации остались. Вначале они стояли пустыми, потом в них поселились хиппи. Потом, после 1 Чернобыльской трагедии, эта свалка стала прибежищем облученного транспорта и прочего мусора.

Кроме старых хиппи была на свалке еще одна группа — чудом уцелевшие боевые друзья Фауна. В отличие от хиппи эти люди вели скрытый образ жизни. Они выходили из укрытий только по ночам и с миноискателями, бросались на землю при каждом подозрительном шорохе, спали днем, не снимая бронежилетов. Кроме этих, в общем-то, безобидных привычек, были у них и скверные. Например, бросать в окно гранату, прежде чем постучать в дверь, или стрелять на звук. В какой-тостепени это сказывалось на численности этой популяции, но у Фауна чудом выжило очень много друзей. Верховодили у них Баварка, Шотландец и Дмитрий Волков.

(Продолжение следует)

Глава.4 Продолжение гл.2

Справа от Shooter, вдоль приморской дороги тянулся пустырь.

Говорят, что там даже бомжи не жили. Не удивительно. Там невозможно было выжить. Мины установлены были повсюду: под старыми автомобилями, в поломанных детских колясках, в разбитых унитазах и в ржавых бочках. Мины были разных типов, образцов и производителей. Китайские противопехотные мины, которые взрывались сами собой, особенно если шел дождь, монгольские противокавалерийские мины замедленного действия. Это были шедевры тибетской мысли. Эти приборы взрывались через несколько дней после прохода кавалерии, особенно хорошо это получалось у них при разминировании. Пластиковые американский и французские. Противотанковые немецкие. Кассетные русские. Русские мины особенно не нравились бомжам. Неизвестно как, но об особенностях этих мин знали все бродяги, хотя не осталось ни одного живого свидетеля этих взрывов. Но особенно доставали всех местных любителей приключений старые японские фугасы, которые во Вторую Мировую использовали против американских авианосцев, потому, что эти фугасы, при взрыве, доставали всех зрителей в радиусе . Этот минный музей под открытым небом появился не случайно.Его-тои организовали побратимы Фауна, лидеры непримиримых талибов, друзья всех моджахедов, братья колумбийских пацанов, товарищи товарища Фиделя и бывшие охранники Сопливина : Баварка, Шотландец и товарищ Дмитрий Волков.

Это была серьезная боевая группа. Командовал ими герр Штирлиц, известный антифашист и русский разведчик.

Глава 5.

Когда, бойцы невидимого фронта: Фаун и Опири вошли в сумрачных зал бара, Джейк вытирал линолеум возле стойки. Все было завалено трупами и залито кровью. Наши бойцы заученными движениями вскинули и зарядили оружие.

— Успокойтесь, парни — Джейк поднялся во весь рост — Это неопасно. Тут Тарантино кино снимал. Перестарался немного.

— Узнаю Антонио. Снова из гитарного футляра мочил? — вежливо поинтересовался Фаун

— Ты, что? Сомневаешься? Конечно он. — Опири радостно улыбнулся — Крутой парень этот испанец. Нам бы парочку таких.

— И парочку гранатометов в гитарном футляре!

— И выпивку — добавил О Пири и странно посмотрел на Джейка.

— Вы что ребята. Я же не отказываюсь, вот только приберу тут немного

Теперь и Фаун странно посмотрел на Джейка. Джейк понял, бросил тряпку и быстро побежал за стойку, на ходу хватая бутылки и стаканы.

— Как обычно?

— Да. Как обычно. Много и бесплатно! — Фаун похлопал по винтовке.

— Конечно много. Конечно !

— И бесплатно — Фаун похлопал и по гранатам на поясе.

— Оф кос. — Джейк от волнения заговорил на родном языке.

После перестрелки, которую организовал Тарантино в баре, выпивки осталось мало и друзьям не оставалось делать ничего другого, как вежливо попросить Джейка сбегать в соседний бар(который находился на свалке) за добавкой. Хотя Джейк был своим парнем,что-топодсказало Фауну необходимость прикрепить к шее Джейка ошейник с радиоуправляемой миной.

— Это, дружище, чтобы нам было спокойнее. — сказал Джейку Фаун.

— А, как Вы узнаете, что я не собираюсь возвращаться? — спросил наивный Джейк — ведь до бара добрых три мили по приморской дороге.

—Во-первыхты не пойдешь по дороге. Ты не успеешь по дороге. — Фаун повернулся к Опири — Он не успеет по дороге. У него только 45 минут. Больше мы не будем ждать. Правда, сержант?

— Чистая правда. Не будем. — Опири закивал — Мы даже и 40 минут не будем.

— Но я не успею. — Взмолился бедный Джейк.

— Тогда тебе не повезло, дружище, таймер установлен на 45 минут. — Фаун, словно опасаясь, что Джейк может не понять его, повторил — Сорок пять. Четверочка и пятерочка. — Do you understand? — добавил он на родном языке бармена.

— И поспеши, таймер мы установили 10 минут назад.

— Как же я успею? Три мили туда и три назад?

— Иди через свалку.

— НО Я МОГУ ПОГИБНУТЬ.

— Если ты будешь продолжать в том же духе ты ОБЯЗАТЕЛЬНО погибнешь. — О Пири поднял указательный палец — иногда лучше быстро бежать, чем говорить.

Последних слов Джейк уже не слышал. Он, изо всех сил бежал по свалке, между старыми автомобилями, разбитыми вертолетами к бару на свалке( после съемок фильма в баре осталось много выпивки).За спиной раздавались взрывы, срабатывали монгольские мины.

Пока ему везло.

Но лафа закончилась скоро. Оббегая старый армейский джип бармен, краем глаза, заметил красный зайчик -лазерного целеуказателя. Зайчик скакал по ржавой двери автомобиля, потом перепрыгнул на помятую бочку и остановился. Снайпер приготовился к выстрелу. Джейк резко бросился в сторону. Вовремя. Старая бочка, наверное наполненная пересохшей краской подпрыгнула в облаке зеленой пыли и лопнула. Одновременно Джейк услыхал хлопок выстрела.

Баррет. — узнал Джейк. Он быстро вскочил на ноги и метнулся за разбитый армейский грузовик. В то же мгновение с грузовика сорвало капот, и через секунду вырвало двери.

— Вот сволочь, пристреливается ! — бармен перекатывался по земле, стремясь сбить с толку стрелка. Тот же, не торопясь, все ближе и ближе клал свои пули. — Скоро все кончится — понял Джейк..

Это же понял и неизвестный снайпер. Хотя почему неизвестный? Джейк уже понял, что это палит старик Штирлиц. И было отчего.

Несколько дней назад,, Джейк застал грязного и вонючего Штирлица возле мусорного бака. Старик был одет в лохмотья, в которых с трудом можно было узнать парадный мундир штандартенфюрера. На груди его болтались Железный крест и медаль Героя Советского Союза.

—Что ты тут шляешься? — довольно грубо спросил Джейк, хотя прекрасно знал ответ. Штирлиц собирал пустые бутылки. Этому его научили на родине. Известно, что в Америке пустые бутылки повторно не используются, поэтому никто не понимал, зачем они Максиму Максимовичу. Ходили слухи, что в День советской Армии, Штирлиц забивался в свое конспиративное логово, расставлял стеклопосуду, пек картошку, пел „Катюшу“, напивался и писал письма Сталину.

Штирлиц,что-топробормотал тогда в ответ, положил пакет с бутылками в детскую коляску и потрусил к свалке, но Джейк отчетливо запомнил его недобрый взгляд.

И вот теперь, старый Ворошиловский стрелок мочил все точнее и точнее. Джейку чудом удалось перебросить свое тело через бетонную плиту. Он навалился спиной на шершавый бетон и попытался перевести дух. Сильный удар отбросил его от бетона, тяжелая пуля Баррета прошила плиту. Осколки отлетали в разные стороны. Штирлиц увлекся, скоро плита напоминала решето. Но Джейк этого не видел, он полз по пыльной земле, вжимаясь в нее, все дальше и дальше от безумного коммуниста. Позади истерично кричал полковник — За Родину! За Сталина! Русиш капут! Хайль Гитлер!

Внезапно, в той стороне, откуда доносились героические крики старого патриота, раздался оглушительный взрыв. Сработала монгольская мина.

Пронесло — облегченно вздохнул Джейк и поднял голову. В лоб ему уткнулся ствол винтовки Мосина

— Что же это Вы, дружище, сделали с моим боевым другом? — лысоватый, пожилой мужчина с любопытством смотрел на Джейка добрыми глазами с лукавинкой. — Нехорошо, а потом будут все валить на старика Мюллера.

Джейка прошиб холодный пот. — Мюллер. Это он! — с ужасом подумал бармен.

На свалке ходили слухи о Мюллере, но многие, в том числе и бедняга Джейк, считали это пустыми легендами. Бомжи рассказывали, что в глубине свалки живет некто Мюллер, который выходит только по ночам, встречает случайных прохожих и спрашивает, с добрым выражением лица — Юде? Многие соглашались. Больше их никто не встречал. Другие не соглашались, тогда Мюллер уводил их с собой, очень бил и уговаривал признаться, а когда они соглашались, их больше никто не встречал.

Джейк ждал рокового вопроса.

— Все бояться старика Мюллера. Думают и говорят что я не хороший . Но все в прошлом , ну почти все. — сказал Мюллер , и отвел глаза .-а вы как думайте ?

Но Джейк ни чего не ответил .

— А вы случайно не Юда ?(по немецки- еврей ) — спросил старик Мюллер. Это был роковой вопрос. Но и на этот вопрос Джейк не ответил.

— Вы что глухонемой ?- спросил навящевый Мюллер .

— Да! — сказал Джейк. А что ему оставалось делать?

И тут случилось непоправимое — мина сработала, эта старая монгольская притивоверблюдная мина образца 1938 года! После этого, непоправимого, поправить Мюллера стало невозможным делом. Старик разлетелся на части, которые разлетелись по свалке, и слились с окружающим пейзажем.

«Хорошо поработали монгольские минеры! Молодцы, батыры!» — подумал Джейк — интересно, как они попали в Калифорнию? — он почесал затылок, — Возможно, что те, кого мы называем китаезами, на самом деле, монгольские разведчики-диверсанты?

Но размышлять было некогда!Что-тотяжелое ударило Джейка по макушке и свет померк!

— В чем сила брат? —по-русскиспросил молодой ведущий программы «Последний герой» лысого человека, в смокинге и кедах — Ты

думаешь в деньгах? Нет, брат! Ты думаешь сила в правде? Нет! Сила в этом пистолете , брат ! — молодой человек подумал и добавил, — прощай, последний герой!

Глава 6.

И тут раздался взрыв !!! Это была монголка. (монгольская мина)

—Тоже мне Герои нашлись … — сказал маленький старикашка , держащий в рукеМР-40(Шмайсер).Старикан смотрел на обугленные тушки молодых людей словно ДИТЯ , с нескрываемой радостью , и искринкой в глазах .

—Вы кто ??? — Спросил Джейк .

—КТО ? — Я — спросил СТАРИКАН .

— Да , вы … -ответил Джейк .

—Я — ФЕЛИКС ЭДМУНДАВИЧ ДЗЕРЖИНСКИЙ или для ДРУЗЕЙ (а такие персоны были) ЖЕЛЕЗЯКА !!!

После этих радостных слов , пол на котором седел Джейк , стал мокнуть ,теплеть и так далее … И свет снова померк …

Свет снова вспыхнул , когда Джейк услышал три короткие очереди из уже знакомого ему

MP-40. . . . .

—Ох уж эти ЗОМБИ совсем страх потеряли — Железяка крепко выразился , смачно сплюнул и включил на старом касетнике „Романтика — 3“ уже давно приевшийся но всё ещо любимыйПАНК-РОК. . . . . Тихо фальшивя и совсем не в тему Железяка подпевал — Сколько я зарезал

сколько перерезал . . . .Сколько зомби и мутантов положил . . . — эта песня совсем не вязалась с ритмичным ПАНК-РОКОМ , но Железяке ето не мешало ! ВскореПАНК-РОКсменила писклявая певичка . . . . . И Джейк ужаснулся — он УЗРЕЛ дикие и хаотичные выбрасывания всех конечностей принадлежавших Железяке. . . Первое что он подумал : „это газ, нас отравят зомби!“ , после пришла другая , более правдоподобная МЫСЛЯ „ЕГО ТАК ШТЫРИТ ОТ ШАНСОНА !“ Ети танцы действовали на психику более губительно

чем миленькая третикласница Катя Пучикова . . . . .

„ Из за этого создания в 7 лет Джейк ушел в АРМИЮ . . . . .

НЕТ это не трагическая любовь , это ЖЕСТКАЯ

ТИРАНИЯ ЗАУЧЕК ! ! ! ! ! ! ! ‘

Вернёмся к Железяке . . . .

Вскоре когда Джейк полностью пришел в себя , он прозрел — умелый чекист примерял на себя мину , которую (забрал) отнял у Джейка ! ! ! ! !

—Прикольная ФЕНИЧКА . . . . . Где достал ? ? ? — по кокой-тостранной причине Железяка

считал мину фенькой !!! И этот загадочный факТ очень расстраивал Джейка . . .

—ЖИЗНЬ или ФЕНЬКА ! — прокричал Железяка .

—Не понял — честно , и даже по детски ответил и без того вошедший в полное Заплутание Джейк .

—Дибил — про себя крикнул Феликс — феньку подари . . . . . по хорошему !!!!

—Да , да конечно дарю , забирай , бери . . . — последних слов Феликс не услышал , он слился

в своём бешеном танце , который Джейк прозвал “ Штырка от шансона „ . . . .

(продолжение следует) 15.03.03

Предыстория двух без башенных СТАЛКЕРОВ . И „Чернобыльской АЭС!“

— Фаун гранату …- методичным и поучительным голосом сказал О’Пири .

— Какую из них ? ? ? -радосно крикнул РабиновиЧ. В этот момент он был похож на пионера и О’Пири ето насторожило .

— Выбирай сам !-сказал О’Пири и начал с не скрытым интересом взирать на странную считалочку с помощью которой Фаун выбирал гранаты .

На етом моменте французский сталкер сдался … Он начял быстро говорить на родном языке

При етом старался жестикулировать связанными руками .

— НЕ ВРИ МНЕ !- крикнул Фаун , и смачно ударил француза прикладом (АК-47) в челюсть…

— Когда ты успел выучить французский ??? -спросил О’Пири .

— А я и не учил … я не знаю французского !-с удивлением ответил Фаун …

О’Пири впал в полный ништяк . От Фауна он мог ожидать всего … и этого тоже !

Впрочем О’Пири ето забавляло не меньше чем считалка. Эту считалку Фаун выучил во время

Войны с Монголией .

Эта война началась из за „Чернобыльской АЭС“ …

Когда в 2006 г. рванула „Ч.АЭС.„второй раz , учёные обнаружили там странные аномалии и редкие артефакты …

Ету местность называли „ZОНА ОТЧЮЖДЕНИЯ“ там никто не жил . Потому что выжить там было нельзя . Со временем все животные находящиеся в зоне начали мутировать . Зону закрыли и начали изучать . Позже зону и её обитателей сочли слишком опасной для жизни людей .

Зона стала местом прибежища и заработка , слишком везучих людей . Просто не один „НЕ ВЕЗУЧИЙ“ не выжил …

Этих людей называли СТАЛКЕРАМИ.

Одними из первых сталкеров стали уже известные нам :

Капрал Фаун . Кличка РабиновиЧ.  Год рождения — не известен .  Досье :  Воевал в Афганистане , Корее , Ираке , Индии , Пакистане , Ирландской освободительной войне , и куче других военных конфликтах …  Прошел курсы пацифистов , пофигистов , гринписов и просто классных ЧюВАКоВ …  И всё ето по собственной инициативе .  Вредные привычки : курение , жажда убивать , паранойя и постоянный адреналин в крови вредными привычками (Фаун) не считает …

Сержант Вольвганг Амадей О’Пири . Клички НЕТ .  Год рождения — точно не 1995.Ето знают все .  Досье :  Воевал вместе с Фауном . Этим всё сказано .  Вредных привычек нет.

Штандартенфюрер Штырлиц (Максим Максимович Исаев).Кличка Юстас.  Год рождения — ХХХ  Досье :  Шпион; . Просто Ядерный ЧюВаК .  Вредные привычки : постоянно за всеми шпионит …

ПРО Мюллера мы ничего не скажем …

Главный Чекист Феликс Эдмундович Дзержинский . Кличка Железяка .  Год рождения — Давным Давно .  Досье :  Злой Чекист , самый старый сталкер в мире …  Вредные привычки : всех не перечислить .

Рядовой Джейн О’конел . Кличка Воробей .  Год рождения — 1990г.  Досье :  Воевала с Фауном и О’Пири … Бывшая Девушка Джейка …  Вредные привычки : много и все разные …

Шотландец . Имени и Фамилии сам не знает .  Год рождения — 1972г.  Досье :  Участвовал в Ирландской освободительной войне, воевал с Фауном, хороший знакомый Воробья  Вредные привычки: он DOOM’ер.

Графиня ФрекенБок Младшая. Кличка Баварка .  Год рождения — 1980г.  Досье:  Оперная певица, близкая знакомая О’Пири.  Вредные привычки : вес . (для Баварки это предмет гордости.)

Майор Дмитрий Волков. Клички НЕТ .  Год рождения -1964г.  Досье:  Майор НКВД, потерял левый глаз во время третьего рейда в зону отчуждения.  Вредные привычки: любит сказки Пушкина …

Бармен Джейк. Кличка ШАРОВЫЙ ФРАГ.  Год рождения — неизвестен …  Досье: Знакомый всех выше перечисленных (только тех, кто перечислен выше.) Бывший парень Дженифер …  Вредные привычки : панически боится Фауна, Джейн …(ну в общем всех кто перечислен сверху…)

ru.stalker-knigi.wikia.com

Рассказы Сталкер. | Разное

В этот осенний пасмурный день за окном бара Сталкеров, под названием «Укус Кровососа», хлестал уже привычный в Зоне фосфорный дождь. Незабываемое зрелище! Огромные, ядовито-зелёные капли светились призрачным светом на фоне ночного неба. Падая на землю, они прекращали светиться. В баре царила как всегда дружественная обстановка. Веселый бармен бегал с кружками пива к барной стойке.

Неожиданно дверь распахнулась, в бар вошёл Сталкер, закутанный в старый прорезиненный балахон. Все посмотрели в его сторону. Он подошёл к стойке снял противогаз. И сказал сиплым голосом:

— Мне, как всегда!
В баре воцарилась непривычно тихая обстановка, а по направление к Сталкеру скользнул стакан с горящей водкой. Он посмотрел на стакан, быстро задул изумрудное пламя и резким движением опустошил стакан. К барной стойке подбежал парень и произнёс:
— Привет, Ликвидатор!
— А-а-а, ну привет, друг!- и они обменялись дружескими рукопожатиями.
— Слушай, я тут рассказал моим друзьям о тебе!- он кивнул в сторону одного столика, за ним приветливо махнули рукой,- Может, расскажешь им своих историй, понимаешь они совсем недавно в ЗОНЕ и…
— Отчего б не рассказать!
Они вместе поплелись к столику. Усевшись, Ликвидатор окинул всех взглядом.
— Вот привёл вам моего друга! Знакомьтесь, это Ликвидатор, мой лучший друг в ЗОНЕ! Мы не раз выручали друг другу жизнь!

— Ну что хотите, услышать мои истории?- со стороны юных Сталкеров раздалось одобрительное покашливание,- Значит так: Дело было ещё в 2012 году, тогда я только появился в ЗОНЕ. Я был ещё молод, неопытен, работал преимущественно в группе с другими Сталкерами. И вот однажды мы пошли в лес, находящийся недалеко от окраины ЗОНЫ. В лесу по данным сканирования находился центр размножения студня. Это сейчас он не пользуется такой популярностью, но раньше за его 100 граммов давали целое состояние. Ну, так вот, работал я тогда вместе с Псом, хороший был Сталкерсправедливый. По данным разведки в лесу было много кабанов, одной редкой разновидности. Как учёные пронюхали о том, что мы идём в этот район дали нам задание вытащить сердце одного из кабанчиков и принести им за хорошие деньги.

Мы проверили снаряжение, и пошли в глубь леса. Из-за мутировавшей растительности солнце скрылось из виду довольно быстро, и нам пришлось включить фонари. Вот идём особо без происшествий, только какая-то стайка кровососов в чаще пировала над кем-то. И, неожиданно, во тьме перед нами стали появляются пятна субстанции, светящейся грязным жёлто-зелёным светом. Да, это и был студень. Мы упали на колени, достали герметичные резервуары и стали собирать эту гадость. Студня там было очень много, вокруг него валялись останки людей и не только.

Спустя час наши рюкзаки были полны студня. Мы встали и пошли той дорогой, которой пришли. Значит, идём мы себе идём, и вдруг из тьмы на нас десятка два глаз, я тогда не понял, что это, но Пёс мне шепнул, что надо убегать. Мы развернулись и сломя голову рванули к противоположной стороне леса. Фонарики судорожно тряслись, выхватывая изуродованные радиацией стволы деревьев. Сзади раздавалось прирывочное похрюкивание. Я взглянул назад и … ХЛОП! — Ликвидатор всплеснул руками,- Я попал в гравитационную аномалию.

Что-то жахнуло по спине, я не ощутил ничего, но земля пропала из-под ног. Я упал на землю и прочертил метров пять по ней, пробегающий мимо Пёс подхватил меня. И мы пустились дальше сквозь чащу. До опушки оставалось метра три. Вдруг, кусты справа от нас захрустели, и на дорогу выскочил огромный зверь. У меня не было времени его разглядеть. Сначала на него налетел Пёс, я не успел затормозить вовремя и тоже не избежал этой участи. Мы оба налетели на существо, и оно резко выпрямилось. Мы взлетели в небо на метра три, и, пролетев где-то метров пятнадцать, покатились кубарем по земле. Мы упали на спину, я хотел бежать, но Пёс остановил меня:

— Мы не убежим,- произнёс он,- у меня сломана нога.
— Значит, я понесу тебя.
— Нет, малыш, ты ещё молод, беги,- сказал Пёс, проводя по моей мокрой от слёз щеке.
— Но…!
— Никаких «Но», это приказ! Возьми это! – он передал мне свой венный медальон, — Храни его!

И он оттолкнул меня, я побежал вперёд, последнее, что я видел, было: огромные существа, похожие на кабанов обступают Пса, а он достаёт гранату…Раздался взрыв. Трупы этих тварей разметало ошмётками по всей окрестности. Я достал из-за пазухи «Макаров». И осторожно подошёл к останкам моего друга, снял рюкзак, достал раскладную лопатку и стал копать могилу. Я похоронил его там и поставил крест. Я там часто бываю, а крест стоит до сих пор.
Вот такая история!

— А почему вы не взяли и не расстреляли этих Кабанов?- спросил один из Сталкеров.
— А ты попробуй, расстреляй их, когда на тебе студня на двадцать пять кило! – процедил сквозь зубы Ликвидатор.
— Так скинули б рюкзаки! – не отставал всё тот же Сталкер.
— Они не были тогда такими как сейчас, их нельзя было вот так просто снять, они крепились намертво!
— Извини! – сказал парень и замолчал.
Ликвидатор встал и произнёс тихим голосом:
— Давайте выпьем за тех друзей и просто за хороших людей, которых нет сейчас с нами!- он взял со стола рюмку водки.
Хоть он сказал это тихо, но все, кто был в баре встали со своих мест и произнесли вместе с ним «За погибших друзей!» и выпили по рюмке водки.
За окном всё бушевала непогода, а в баре Ликвидатор в компании своих новых приятелей начал свой второй рассказ:

— Как сейчас помню, было это в 2014 году. Тогда я добрался таки до бывшей атомной электростанции. Тогда со мной был мой верный друг Кот, — он хлопнул по плечу Сталкера, который привёл его за этот столик,- тогда мы выполняли, данное нам местным торговцем. Мы должны были найти «Глаз Провидца» — это очень редкий и дорогой артефакт. Мы вошли под огромный свод стены станции, что удивительно там было электричество! Мы молча продвигались по мрачным тоннелям, детектор артефактов показывал, что мы очень близко. Мы остановились и посветили между трубами, которые тянулись по бокам стен. Между ними поблескивал этот артефакт. Сам по себе этот артефакт напоминал гранёный алмаз, только он был кроваво-красного цвета с синеватым отливом, но он имел что-то общее с растениями. Этот артефакт обладал уникальным излучением. И можно сказать, оказывал очень много полезных действий.

Как только мы отскр****
его от стены, начали происходить странные вещи. Воздух вокруг засветился синим светом, а на былом месте артефакта стала расти новая гравитационная аномалия. Мы побежали по бесконечным лабиринтам станции к выходу со станции. Но и там стали происходить странные вещи. По воздуху туда – сюда летали огромные шаровые молнии, и было полно мутантов. С трудом отстреливаясь от этой ужасной ватаги разношерстных монстров, мы выбежали в примыкающий к станции двор. И вдруг из выхода вырвался сноп света, и дикий получеловеческий рёв разорвал спокойствие окрестностей. Мы тогда повалились на землю и попытались отдышаться. Спустя минуты две в воздухе возникли три вертолёта. Тяжёлый бас из динамиков одного из них проорал:
— «Нарушение карантина Номер 12, вы должны проследовать с нами или будете уничтожены!»
Но мы решили не сдаваться, я дал очередь по одной из машин, все пули пришлись на хвост. Из него повалил густой чёрный дым. Из динамиков донеслось:
— «Открыть огонь на поражение»!

Два шестиствольника засвистели, и на нас полился свинцовый дождь. Одна из пуль угодила мне в ногу. Я упал как подкошенный, но спасибо Коту, он не растерялся и с большим трудом затащил меня в укрытие.

Трескотня пулемётов стала невыносима. Я, пересилив боль, опёрся на здоровую ногу и полез в рюкзак. Нащупав гранату для подствольника, я запихнул её в подствольный гранатомёт, находящийся на калаше. Не высовывая из укрытия головы, я прицелился и выстрелил. Граната со свистом рассекла воздух и попала в кабину, спустя секунду грянул взрыв. Винт сорвался с оси и полетел по направлению ко второй вертушке, та резко вихнула вверх, но всё равно была немного задета. Легкий дымок повалил из-под основания винта. Из рупора послышался сдавленный крик, как будто кто-то переговаривался по рации:
— «База…база…это «Страж 3». Как слышите меня? Код: «Потерянная надежда»! Требуется подкрепление.

Дальше мы ничего не слышали, но я решился на последний поступок, который помог бы нам спасти себя. К тому времени военные подпортили нам, Сталкерам, много крови. Постоянные облавы, гибнущие друзья! И вот, я передал по аварийным частотам рации сигнал SOS, с нашим подробным местонахождением. На горизонте показались военные грузовики, за ними какие-то машины в воздухе затрещали вертолёты. Я подумал, что нам конец. Военные медленно занимали оборону вокруг станции. Из динамиков донёсся голос:

— «Сталкеры, сдавайтесь! Здесь полсотни военных сопротивление бесполезно! Любое не запланированное действие с вашей стороны, будет расцениваться как сопротивление аресту, в случае неповиновения вы будет арестованы! Даю вам пять минут, на то чтобы выйти с поднятыми руками, после этого мы откроем огонь! У вас нет выбора! Время пошло!»
Я обессилено уставился в землю. Всё, думаю, нам конец. Потом нас депортируют из ЗОНЫ, и я никогда больше буду гулять по её бескрайним просторам. Ведь Сталкер – это не просто профессия, не просто способ заработка или что-то ещё! НЕТ! Это способ быть свободным, доказать что ты чего-то стоишь, состояние души, если хотите!

Я толком не понял, что случилось, но всех военных охватила паника, из громкоговорителей пошли несмолкаемые команды, а воздух наполнился рёвом моторов, и стрельбой разномастного оружия. Сталкеров спешили к нам на помощь на автомобилях, мотоциклах, один даже на КаМАЗе. Некоторые тачки были с обрезанными бортами и на них были установлены пулемёты. Вертолёты разлетались в разные стороны от смертоносных ракет. Один из наших пронёсся на машине наперевес с огнемётом, сжигая всю военную технику и солдат. Крики, дым, запах пороха, и я понял сейчас или никогда. Я оперся на плечо Кота, и, невзирая на адскую боль, мы побежал по направлению к бойне. А военным, видимо, было уже всё побоку. Никто не обращал на нас внимания, а мы всё бежали к нашим. Нам перегородил дорогу тот самый на КаМАЗе, он открыл дверь, и сильным рывком за руку, затащил меня в кабину, следом забрался Кот. Этот водила передал по рации об отбое, и мы рванули по дороге. Эх, жаль, не видел эту процессию со стороны, но всё ж представляю себе. Многотонный КаМАЗ, а за ним до зубов вооружённые Сталкеров на своих тачках и все несутся по пыльной дороге! Военные вызвали ещё больше вертушек. Под ураганным обстрелом мы свернули в коллектор с радиоактивной водой. Брызги сразу же застлали лобовое стекло, а мы всё летели по водной глади пока не заехали под своды какого-то тоннеля. Там военные от нас отстали.

А вот ведь в чём штука, я у многих спрашивал о странном рёве, который мы слышали на станции, оказывается, что многие его слышали, но никто не знает, кто или что его издаёт. Может это и есть отгадка всего, что тут происходит!
Дождь всё хлестал за окнами, а группа из восьми Сталкеров сидела за уютным столом и потягивала пиво.

«Ну, вот…»- начал, было, Ликвидатор, но его слова прервали стрекотня пулемётов на крыше бара. В это же время из динамиков раздался взволнованный голос:
— «Наш бар под атакой военных! Всем Сталкеров, кто может, занять оборону!»
Вокруг все оживились. Защёлкали затворы разных стволов. Сверху спустилась лестница, и часть Сталкеров стала лезть на крышу, другие стали занимать оборону у главного входа.
— Ну что, господа! – обратился Ликвидатор к своим собеседникам, доставая автомат, — Защитим бар! – сказав это, он передёрнул затвор…

stalker-gsc.ru

Сообщество сталкеров — Статьи/Чернобыль: Мистика Чернобыля. Рассказ Сталкера.

Александр Наумов — чернобыльский сталкер с 15-летним стажем. Теперь — номер один, единственный. Те, кто начинал с ним, либо умерли, либо больны и отошли от дел. Наумов провел в зону отчуждения, закрытую радиацией, блокпостами и колючей проволокой, более 200 «посвященных». В этом году чернобыльские дни впервые совпали с поминальными и на Наумова — особый спрос. 26 апреля 1986 года, превратившее Чернобыль из провинциального города в памятник-некрополь, «постоянные клиенты» сталкера называют днем Наумова — человека, открывшего им зону.
О пользе сталкеров.

В Чернобыль, бывший украинский райцентр, курорт, некогда примечательный разве что базой речного флота да пристанью, попасть теперь трудно, да и стоит это дорого. Нужно подать заявку на поездку в специально созданную организацию «Чернобыльинтеринформ», заранее объявить маршрут — и ни шагу в сторону.

С Наумовым проще: у него свои дороги, он знает о зоне все. И денег не просит: «Зарабатывать экскурсиями на чернобыльские кладбища — кощунство».

Накануне годовщины взрыва чернобыльскую зону расширили, признав победу «мирного атома» над человеческим разумом. Теперь это 65 селений, 2540 квадратных километров территории.

На «чернобыльских черноземах» живут 2,3 миллиона человек. В зоне усиленного радиационного контроля — 1,6 миллиона. Непосредственно под реактором — более 400. Это люди, которым некуда идти: на чистых территориях им нечего делать и негде жить. Они поделили землю на «большую» (ту, что за зоной) и свою, больную.

Сам Наумов попал в зону в 86-м: тогда он, 36-летний капитан милиции охранял станцию Янов в Припяти. «Когда реактор взорвался, меня подняли по тревоге, и единственное, что сказали: это серьезно и надолго».

Уже в ту пору научился различать сталкеров и воров: «Сталкер жизнью рискует, но дело делает полезное — заставляет людей проникнуться зоной, понять, чем она живет. А мародеры просто тащат все, что плохо лежит». Хозяйственный украинский менталитет не может допустить, чтобы в зоне пропадало нечто «ценное». Будь то цветные металлы или банки с маринадами, брошенные эвакуированными хозяйками, — все разобрано и растащено по ближним селам, все пошло «в дело». Даже чеканку с почтового отделения открутили. «Это была последняя, поросшая лесом память Чернобыля. Люди на эту чеканку молились как на икону — ждали писем с чистой земли», — сокрушается Наумов.

Знающему человеку в Чернобыль попасть несложно: «Деревянное ограждение, по которому шла колючая проволока, прогнило и рушится. Его меняют на бетонное, но только на Украине. 147 километров, граничащих с Белоруссией, не закрыты. Это объездной путь в зону. От этой линии до милицейского райотдела — 60 километров, разве за всем уследишь».

Наумов в зону не ездить не может: «Я там заряжаюсь». Говорит, запас прочности ему дал «боевой и трудовой путь»: в прошлой, дочернобыльской жизни Александр — выпускник института физкультуры и милицейской академии, мастер спорта по гребле и перворазрядник по волейболу, кроссу и велоспорту. Теперь «зона не отпускает, мешает дышать».

Сталкерство не помешало ему стать за эти годы полковником украинского МВД. Начальство к его походам в зону привыкло. А в украинском законодательстве уголовная ответственность за сталкерство не прописана. Есть статья «за распространение и вывоз радиоактивных отходов», предусматривает штраф. Но Наумов не мародер, а сталкер, ничего радиоактивного из зоны не вывозит. Разве что самого себя.

«Зомби» в зоне.

Чернобыльское сталкерство породило легенды. О волкособаках особой лохматости, якобы расплодившихся после аварии. О кысях — одичавших домашних кошках, вроде бы живущих в лесах вокруг станции. О зомби, которых якобы породил секретный объект «Чернобыль-2» — станция загоризонтного обнаружения и предупреждения о ракетной опасности, одна из трех, разбросанных по Союзу. По местной легенде, эта станция так повлияла на людей, что они стали без памяти бродить по зоне — «вроде основную мысль им прервали».

Сталкер Наумов легенды не признает, кысей и волкособак не наблюдал. Но о зонных мутациях наслышан . По данным ученых, животные-уродцы в Чернобыле выводятся в 120 раз чаще, чем в чистых местах. Радиация ударила и по людям. В Житомирской, ближней к ЧАЭС, области, профессор Коновалов собрал музей чернобыльских мутантов — невыживших младенцев с двумя головами и без рук. По сравнению с его коллекцией Кунсткамера — комната смеха.

Наумов подобные разговоры не жалует — слишком тяжелы для человека, живущего зоной и дважды возившего в нее свою дочь: «Я провел ее по самым чистым местам и больше в Чернобыль не возьму. Это не место для экскурсий».

А «зомби» в зоне действительно есть. После отмены сухого закона «Столичную», которая «хороша от стронция», наливают в двух чернобыльских кофейнях. (Хлеб и водка до сих пор остались «валютой» для Чернобыля, где давно построен свой, радиационный коммунизм, где многое по талонам и полно брошенного жилья — заходи в любой дом.) И на темных улицах появляются покачивающиеся «зомби», пытающиеся дотянуть до дома, не сходя с чистой дороги.

«Не уходить с чистой земли» — первое правило, которое объясняет Наумов своим «клиентам». Шаг с отмытого асфальта в сторону, где метровой травой заросли брошенные чернобыльские дома, — и ты попадешь в радиационное пятно. «Я четко знаю, где они расположены: за стелой с надписью «Чернобыль», возле милицейского горотдела в Припяти. Вляпаться в такое пятно — традиционная ошибка в зоне. Но многие считают, что знают все лучше меня, и поступают по-своему. У меня есть контрольные, повышенно загрязненные точки в Чернобыле, я там замеряю радиацию: на кладбище, где было дерево в форме герба-трезубца (символ постчернобыльской Украины), на площадке отстоя радиоактивной техники. Кто-то в 86-м решил, что пожарные машины, «Кразы», «Камазы», бульдозеры и покрытые свинцом самоходки, гасившие Чернобыль, вскоре можно будет использовать. Фоновые уровни там были такие, что вблизи фотографировать нельзя — пленка засвечивалась. Такой же «брак» у меня был, когда я в 86-м снимал вертолеты, забрасывавшие песком реактор.

На приборной доске одного из огромных бульдозеров я видел надпись: «Помни, тебя ждут дома». Дом тогда казался близким: в 1988 году заявили об окончании первого этапа ликвидации чернобыльской катастрофы. Так что мы живем во втором, нескончаемом».

Наумов показывал зону и одиночкам вроде меня, и группам по 5-6 человек. Журналистов уважает: «От них польза — напишут, людям о ЧАЭС напомнят». Приходилось водить и иностранцев. Больше прочих глянулись немцы: «Хорошо подготовлены и экипированы, у них серьезные дозиметры и подходы к делу». Не плохи англичане, им «интересно, чем живет эта земля и ее люди, пережившие катастрофу и социальные потрясения после нее».

По своим маршрутам водит только тех, кто «в Чернобыле смыслит». Других в зону не берет.

Сюрпризы радиационного юмора.

Припять — третий, самый сложный для сталкерского прохождения чернобыльский периметр. (Первые два — 30- и 10-километровая зоны.) Припять умерла — нет ни единого человека, главный стадион скрыла березовая роща, а бетон многоэтажек пробили цветы. Сквозь них уже не виден крупнобуквенный призыв: «Хай атом будет рабочим, а не солдатом».

Припять — любимое место Наумова, он здесь знает особые тропы. Поднимается на 14-й этаж и через выросший на доме лес фотографирует саркофаг взорванного реактора. Он виден с любой точки, хоть из Припяти, хоть со старообрядческого кладбища — просвечивает через покосившиеся кресты. На них — треугольные таблички: «Опасно, радиация». «Находиться там можно совсем недолго. Как-то водил туда питерских телевизионщиков. Барышня их на кладбище свои вещи забыла. Предлагала водителю 20 долларов, чтобы принес. Я посмеялся и сбегал за пять копеек — не привыкать. А москвичи любят сниматься на станции возле щита, где написан уровень радиации. Я тихонько переправил цифру со 140 микрорентген на 200 рентген. Они дома напечатали пленку и бросились по врачам, мне стали звонить. Я честно сказал: «Это шутка». Так они еле поверили, что уцелели».
Наумов, человек своеобразного, радиационного юмора, нравится не всегда и не всем и сам это понимает: «Одна московская группа, уезжая, все клялась, что вернется, только не с этим «придурковатым сталкером, который людей по грязи таскает».

Стар и мал — все под Богом.

Самоселы для Наумова — особая забота. Именно он начал знакомить коренных чернобылян (не путать с вахтовиками-чернобыльцами) с журналистами.

Десять лет назад Наумов сосватал «Известиям» своего «протеже» — лодочника Ивана Томенка, уехавшего было из Чернобыля, но вскоре снова вернувшегося в зону. Теперь Ивану Моисеевичу — 74. Его жена Валентина, угощавшая нас ненормально огромными яблоками и дававшая на дорогу двухметровые георгины («пусть в Киеве подивятся), недавно «сгорела», Иван Моисеевич остался один. Бодр и розовощек, ест радиоактивные грибы и не менее «наполненную» кабанятину и делает лодки — в доаварийные времена он был мастером, лучшим во всем Чернобыле.

Говорит: «Пасха скоро, и выселяли нас тоже под Пасху. Даже продукты не позволили взять, так все и пропало. Ничего, в этом году как следует попраздную — теперь никто из хаты не выгонит». В ознаменование своей победы повесил на воротах гордую табличку: «Здесь живет хозяин дома». Сыновья-тройняшки обещают привезти к Моисеевичу на каникулы правнуков. Сталкер Наумов это не приветствует: «Сколько ни предупреждаю — тут грязно и опасно, но люди все равно тащат в Чернобыль детей».

Два года назад в зоне родился ее первый ребенок — девочка Мария. Местная работница Лида Савенко произвела дочку в 47 лет, говорит, радиация сделала ее плодовитой. Назвала «с целью возрождения зоны — от Марии ведь наш Бог произошел».

«Наш» — уточнение правильное. Чернобыль — место многоконфессиональное. Наумову это известно как никому другому. Только по его наводке я нашла затерянные в зонных зарослях могилы еврейских святых — цадиков Тверских. Первый из них, Нахум, умерший в городе в 1768 году, стал родоначальником Чернобыльской ветви хасидизма. До войн, погромов, открытия границ Чернобыль был еврейским местечком, здесь стояли 20 синагог, ни одна не уцелела.

«Последователи учения цадика Нахума есть в Штатах, Израиле, прочих странах», — рассказал мне главный раввин Украины Яков Дов Блайх. Раньше они часто совершали паломничество в Чернобыль. Теперь поток иссяк. «Видимо, уразумели слова цадика Тверского: «Здесь плохое место». Они лишний раз подтверждают: Чернобыль — город мистический, где прошлое хватает за фалды».

Нечистый огонь.

В поминальные дни зона, которую не смог отмыть ни один дезактивирующий раствор, пытается очиститься огнем. Огонь гасить нечем. «В Чернобыле умирают не только люди, но и колодцы: оставленные без присмотра, они не дают воды».

Пожары начинаются, когда на покосившиеся чернобыльские кладбища допускают бывших жителей этих мест — поклониться родным могилам. С горя выпивши, они поджигают старые кресты и надгробья: «Не доставайтесь же вы никому». Чернобыльский лес вспыхивает спичкой.

Когда горит лес, всему живому нужно скрыться. Это второе правило сталкера. Огонь повышает уровень радиации в 10 раз, взметая в воздух то, что вобрали кора и корни. «Раз оказался на дороге между двумя горящими лесами. Еле успел выскочить — жарко очень было и тяжело — со мной же люди, — рассказывает Наумов. — А когда тушили село Старые Шепеличи, я даже не заметил, что горю, пока меня водой не окатили. Сказали: сапоги дымились».

Надежда и сыновья.

Наумов говорит, что чернобыльская зона живет надеждой. Сталкеры — ее сыновья. Зона надеется на возрождение, и Наумов подсчитал: «Через 80 лет закончится полураспад стронция. Зону можно будет считать относительно безвредной». Да и как может быть иначе, если ее оживлением занимается лично Кучма.

Кучма Николай Дмитриевич, начальник отдела радиоэкологии Чернобыльского научно-технического международного исследовательского центра, — автор идеи оживления леса в зоне. До аварии лес был основной статьей чернобыльского экспорта и снова должен стать ею. Теперь деревья «берут» на трети площади зоны и вывозят в чистые земли. Есть теория, что радиационная пыль осела в коре, и «ошкуренные» деревья вполне безопасны. Экспериментаторы выращивают в новых хозяйствах рыбу и скот, сюда слетаются работать со всей России — от Мурманска до Москвы — в надежде на хорошие заработки. Чернобыльскую продукцию потом доращивают в чистых зонах и продают. Наумов уверен, что этот экспорт контролируется и безопасен.

Но неимоверно расплодившееся зверье создало зоне новую проблему: чернобыльскую охоту. Пострелять приезжают и депутаты, и чиновники разных рангов. Сталкер этого не понимает: «Зона — территория беды, а не развлечений». Он рассказывает, как лично разоружил отряд охотников: «Я тогда еще служил в чернобыльской милиции, со своей ротой ездил по селам, забивал в хатах окна и двери крест-накрест — чтоб мародеры не забрались. В брошенной школе нашли экипировку игры «Зарница»: муляжные автоматы, точь-в-точь — настоящие. Ребятам загорелось их взять, выбрали, какие почище. Заехали в лес, а там — компания охотников. Я им: стоять, стреляю без предупреждения. Мои ребята засели в «уазике», вроде как на прицел их взяли. Охотники сдались, оружие мы конфисковали. А когда эти здоровые мужики узнали, что их взяли на игрушечную «пушку», чуть в обморок не попадали — ружья-то у них дорогущие были».

В Чернобыле есть памятник, к которому Наумов никогда не водит людей. Странный, похожий на пасхальное яйцо размером с дом, он был подарен Украине Германией и долго кочевал по стране, пока не оказался в Чернобыле. Монумент называется «Послание потомкам». Местные зовут его «стеной плача» (не прошел опыт хасидов даром). В памятник складывают записки с текстами, которые прочтут через 100 лет. Наумов говорит, что надолго загадывать не привык, но если б решил обратиться к потомкам, то написал бы: «Помните, это было, есть и будет».

Наумов переживает, что уже сейчас в зону «приходят люди, которые ничего не знают о Чернобыле». Выросло поколение, родившееся после взрыва и мало что ведающее о нем. Но до сих пор не все известно об аварии и тем, кому довелось ее пережить. Накануне нынешней чернобыльской годовщины Наумова ожидал сюрприз: Служба безопасности Украины обнародовала полсотни документов архива ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ, из которых следует: чернобыльских взрывов было два. Первый — в 1982 году, он спровоцировал повышение радиации на станции и вокруг нее. Причиной трагедии 1986-го стали некачественные комплектующие из Югославии. ЧАЭС была выстроена с нарушениями. О возможности ЧП спецслужбы предупреждали ровно за два месяца до аварии. Но Чернобыль случился и будет жив и опасен еще 24 тысячи лет.

«Я очень надеюсь, что над разрушенным энергоблоком вырастет пирамида — огромный саркофаг, который сделает людей защищенными для зарвавшегося атома. Пусть эта пирамида свидетельствует: «Здесь был реактор, который никому и никогда не будет опасен». У меня есть чернобыльская выслуга, у меня — три большие звезды, я получаю достойные деньги. Мне вроде бы не на что жаловаться, и я знаю: исчезнет реактор, но зона и ее сталкеры — останутся».

chernobyl-soul.com

Рассказы о Сталкерах

Егор, словно просыпался от тяжелого сна, голова была как чугунная, перед глазами медленно рассеивающаяся серая пелена, тело затекло, он не чувствовал конечностей, как будто долго находился в одной и той же неудобной позе.

Наконец, когда зрение прояснилось, он увидел, что идет по лесной тропинке.

Удивлению не было предела! Как он тут оказался и куда направляется? Мысли метались, как испуганные зайцы.

Впереди ритмично и как-то угловато шагал рядовой Мартовкин, по прозвищу Восьмерочка. Егор узнал его по вытатуированному знаку бесконечности на крепкой шее.

Сзади тоже слышались шаги, наверное, Андрей Семенов – Прицеп.

Все трое, Прицеп, Восьмерочка и он, младший лейтенант Егор Серебряков, вышли в караул сегодня вечером… стоп! Сейчас же день! Ярко светит солнце, теплые лучи пробиваются сквозь ветви сосен…

И внезапно пришло понимание, а вместе с ним дикий, животный, примитивный ужас.

Он обрушился на Егора, как лавина, с каждой секундой набирая силу и увеличиваясь, заставляя все внутри замирать, вызывая визгливый испуганный крик, и невыносимое желание развернуться и броситься бежать. Бежать сломя голову, куда глаза глядят, чтобы только ветки трещали, да ветер в ушах свистел ….

Но сердце не начало стучать сильнее, голосовые связки не издали даже легкого сипа, а ровный шаг не превратился в стремительный бег…. даже ни одна мурашка не пробежала по телу.

И лавина, словно наткнулась на преграду, побурлила и стала спадать, освобождая разум от паники, и оставляя после себя лишь легкую взвесь страха.

Егор догадался, почему он не может по своей воле пошевелить ни одним мускулом, хотя ноги исправно несли его неизвестно куда, они жили своей собственной жизнью и ему не подчинялись… они подчинялись Контроллеру.

Как бы сильно Егор ни хотел в это не верить, но другого объяснения, происходящего с ним, найти не мог. Их всех троих, увел Контроллер, и значит, сейчас они – зомби.

«Нет, нет, нет, нет! — Хотелось крикнуть Егору. – Не может такого быть! Не может!»

Ему хотелось протянуть руку, схватить Восьмерочку за плечо, остановить, дернуть на себя, заорать: «куда это он направляется?!», отпустить подзатыльник, а то и врезать, как следует. Или обернуться и отчитать Прицепа, за то, что тот не доложил о неладном.

Но, как и раньше, Егору этого не удалось. Он больше не был хозяином своему телу.

Да и ребята не среагируют на его ругань и рукоприкладство, теперь все они просто ходячие мертвецы, без воли, без чувств, без разума….

Внезапная мысль кольнула его.

Как это без разума?! Он же думает сейчас!

И Егор схватился за эту мысль, как утопающий за соломинку.

Страх исчез, появилась надежда и стремление попытаться выбраться из сложившейся ситуации, а уж живым или нет – время покажет.

И он стал делать то, что ему сейчас было единственно доступно — думать.

И так, если он может думать, то значит его мозг не полностью под властью чужого разума.

Под контролем только двигательные функции, но сам мозг свободен и функционирует, а это, в свою очередь, значит, что к нему поступает кровь, и, следовательно, работает сердце.

Если бы мог, то Егор сейчас подпрыгнул бы от восторга!

Он жив! ЖИВ! Значит он еще не зомби! Потому что у тех нет кровообращения.

Это – отлично, замечательно, но это просто факт, хотя, несомненно, безумно приятный и очень обнадеживающий.

Егор умерил преждевременную радость и начал размышлять дальше.

Как же так получилось, что Контроллер оставил его в живых?

Либо тот был сейчас слаб и не смог сделать ничего больше, чем взять под свой контроль двигательные функции, либо он, Егор, смог оказать сопротивление ментальной силе мутанта. Он и раньше не особо поддавался психологическому влиянию, помнится, в юношестве, они с приятелями ставили эксперименты с гипнозом, так его никаким способом не смогли ввести в транс, притом, что друзья, словно в полудреме рассказывали свои секреты, отвечая на все задаваемые каверзные вопросы.

А может и то и другое вместе.

Скорее всего, так и было, ведь не будь Контроллер слаб, сейчас бы тут топал весь блокпост, а не только они трое, а если Егор ошибался на счет своего сопротивления, то тогда он бессилен, и ничего не может сделать. И эту мысль Егор решительно отмел.

Исходя из таких домыслов, он решил прислушаться к себе, сосредоточиться на чем-нибудь, что помогло бы еще больше ослабить воздействие чужой силы.

Егор напряг всю свою волю, чтобы заставить пошевелиться хоты бы один мускул, хоть маленькую, не самую значительную мышцу.

Не выходило.

Егор попробовал снова, потом еще и еще раз, но все без толку.

Никаких ощущений, только ноги по-прежнему несут его туда, куда велит им Контроллер.

От бессилия и безысходности, Егор чуть не заплакал. И тут он почувствовал, что ему жжет глаза. Ведь они были постоянно открыты, слизистая пересохла, и невыносимо хотелось моргнуть.

Егор понял, что это его шанс подключить в борьбу подсознательные рефлексы, и, в отчаянной попытке, собрался и направил свои мысли на то, как он хочет моргнуть.

Таких мук он не испытывал еще никогда в жизни, и когда у него, где-то в уголке сознания, уже зародилась предательская мысль, что ничего не выйдет, это конец и такова его поганая судьба, веки начали медленно – медленно опускаться вниз.

ЕСТЬ!

Егор ликовал! Потом он заставил веки подняться, вспомнил гоголевского Вия и его «Поднимите мне веки» и мысленно засмеялся. И тут веки стали работать сами! Медленно, но работать! Егор словно преодолел какой-то барьер.

Моргнув в очередной раз, он вдруг понял, что перед глазами все расплывается, это заработали слезные железы.

Теперь спокойно!

Егор решил попробовать взять контроль над своими ногами. Никак!

Ладно.

Попробовал еще раз. С тем же результатом.

И тут произошло то, что снова заставило его разум забиться в истерике от испуга.

Увлеченный своей мысленной борьбой, Егор не обращал внимания на окружавший его мир и не заметил, что лес кончился, и перед ним открытое пространство, поле заставленное какими-то сооружениями похожими на ангары. От леса пришлось двигаться вниз под уклон, и Егор стал выше, идущего перед ним Восьмерочки, и увидел ЕГО.

Контроллер двигался впереди метрах в ста, направляясь к одному из ангаров, в котором, несомненно, находилось его логово.

Егор начал лихорадочно отдавать приказы ногам остановиться – бесполезно, они не останавливались.

Когда он почти вошел в ангар, то понял, что усилия напрасны, и заплакал бы от досады, если бы из его глаз уже не текли слезы.

«Перестань! — одернул он себя. – Ведь у тебя получилось моргнуть. И ты знаешь, что это значит! Это значит, что ты можешь бороться с ним, что ты еще можешь победить эту нечисть, только не сдавайся! Дерись! Дерись! Дерись за свою жизнь! Ты же ее так любишь!»

и Егор начал бороться.

Сначала он решил овладеть своими глазами.

«Надоело мне пялиться в одну и туже точку! — Зло подумал он. – И когда выберемся, я заставлю тебя вывести эту татуировку, рядовой Мартовкин. Видеть ее больше не могу!»

С огромным усилием, но глаза стали подчиняться, и Егор мог теперь осматриваться.

Он опустил взгляд вниз.

Отлично! Вся амуниция при нем, не потерялась, пока Контроллер управлял им, автомат на шее, гранаты на поясе.

Теперь Егор направил все свои мысленные усилия на свою правую руку.

Тем временем, Контроллер подвел их всех троих к подсобке, от входа в которую вела вниз металлическая лестница. Восьмерочка сделал первый шаг на ступеньку, потом дальше, а за ним начал спускаться Егор, затем сзади застучали по металлу ботинки Прицепа.

Егор, собрал в кулак ярость и злость, помножил все это на свое желание жить и сделал мысленное усилие. Пальцы на правой руке зашевелились….

Лестница кончилась, начались темные служебные коридоры, с ржавыми трубами и облупившейся краской.

…теперь надо суметь поднять руку.

Поворот и, освещенное двумя тускло горевшими лампочками в плафонах, квадратное помещение.

В нос Егору ударила приторная вонь разложения, он оставил на миг свои попытки овладеть рукой и огляделся. Вокруг валялись кучи мусора, то тут, то там из кучи выглядывали кости и части тел людей и животных. В левом углу стоял зомби, одетый в обрывки военной формы, вперившись во входящих немигающим мертвым взглядом.

Контроллер сидел рядом с ним, спиной к Егору, и копался в мусоре.

Егор уже не испытывал страха к мутанту, тот словно перегорел, превратившись в ненависть и злость.

Егор смог согнуть кисть.

Контроллер перестал возиться, и что-то закудахтал, потом повернулся к зомби. Схватил того за руку своими лапами с длинными плохо гнущимися пальцами, и откусил большой кусок мяса из предплечья.

Егора вырвало бы, владей он своим телом получше.

А между тем он, и его спутники остановились, разошлись в стороны, став треугольником, и повернулись друг к другу лицом, и Егор увидел, что Восьмерочка – рядовой Мартовкин, мертв, это было понятно по тусклому ничего не выражающему взгляду, но Прицеп — рядовой Семенов Андрей — был жив! Его глаза смотрели прямо в глаза Егора и светились радостью и надеждой.

Контроллер в углу, что-то фыркнул, и зашаркал в их сторону. Егор перевел взгляд вперед и постарался сделать его как можно более невыразительным. Контроллер подошел, постоял немного, что-то пережевывая, потом сплюнул на пол, тяжелый запах, исходивший от него, мог свести с ума.

Потом Контроллер повернулся к Андрею, Егор сразу посмотрел в ту сторону, и увидел, что происходит: Контроллер решил перекусить свежим мясом, и, выбрав Андрея, приказал ему подойти, но Андрей сопротивлялся ему и умоляюще смотрел на Егора, прося о помощи. Контроллер, поняв, в чем дело, громко заверещал, и стал взмахивать руками и хлестать ими Андрея.

Егор напрягся, закрыл глаза, собрался и начал свою последнюю атаку против чужого разума, сковавшего его тело.

Он принял решение и не стал тянуться до автомата, все равно тот стоял на предохранителе, а дотянулся и сжал в кулаке гранату. Движением, словно в замедленной съемке, он снял ее с пояса, одновременно выдергивая предохранительную чеку.

Контроллер метнулся на звук, Егор открыл глаза и встретился и ним взглядом. Черные бездонные глаза, захватили, лишили воли, заставили замереть, словно тело насадили на длинный кол… и отпустили.

Мгновения черноты прошли, и Егор увидел, что Андрей шагнул к Контроллеру, переключив его внимание на себя, но по — прежнему смотря на Егора.

И в его взгляде читалось одобрение.

Егор не мог его подвести.

И разжал пальцы, стиснувшие, гранату. Она ударилась о пол и покатилась к мутанту.

Тот снова резко обернулся, мотнув длинными жирными черными волосами, и мозг Егора словно обожгло огнем. Он только успел увидеть, как улыбается Андрей, и последним усилием тоже скривил улыбку, потом глаза застлала тьма.

Но Егор продолжал улыбаться мысленно — он победил!

Он не дал сделать из себя куклу, и сам выбрал себе смерть.

Да. Он победил!

Контроллер что-то возмущенно бормотал и взмахивал руками, он не замечал гранаты лежащей рядом с ним.

А Егор уже не замечал ничего вокруг, жжение в мозгу прекратилось и пришло спокойствие.

Когда-то он задумывался о том, какие мысли приходят человеку перед смертью, может действительно перед глазами пробегает вся жизнь?

Но Егору почему-то, вспомнилось, как он любил снег. Как большие пушистые снежинки падали в спокойном воздухе, а он шел и ловил их ртом. И вспомнил удивленные лица прохожих, когда те видели его с высунутым языком, радующегося и наслаждающегося жизнью.

И Егор улыбнулся.

И раздался взрыв.

Автор: Роман Куликов

stalkerstorys.blogspot.com

Рассказ про Сталкера в зоне — MODSTALKER

Убить человека своими руками. Когда я первый раз убил человека, не помню, мне уже было за двадцать. Мы с братом зарабатывали на жизнь тем, что подстерегали одиноких сталкеров на выходе из опасных участков Зоны и забирали у них товар. Не потому, что нам нравилось мародёрство, а просто мы тогда ничего другого делать не умели, да и не хотели. В Зоне, и только в ней можно найти действительно ценные, а иногда и бесценные Артефакты. Подумать только, за один неплохой Артефакт мы получали столько денег, за сколько наши родители надрывались несколько месяцев. Продавали всё Скину — старьёвщику. Этот покупал всё, от оружия и до осклизлых шкурок мутантов. Сказать, что такое занятие мне особо нравилось, не скажу, но идти работать на завод хотелось ещё меньше. Себя и себе подобных мы называли хантерами, охотниками на сталкеров. В народе же нас прозвали «грязными сталкерами” или же просто мародёрами. Ранней весной два хантера гнали сталкера по прозвищу Аббат. Его взгляд не выказывал особой усталости, но взмокшие волосы, выбивающиеся из-под темно-зеленого шлема и посеревшее от пыли лицо и камуфляж говорили об изрядном марш-броске. Сапоги были перемазаны глиной настолько, что невозможно было разобрать их изначального цвета. Пахло плесенью. Из открытых канализационных люков выветривались тошнотворные запахи тухлой воды. Кое-где уже стала пробиваться скудная растительность. Начинали набухать почками растущие прямо из выбитых окон домов чахлые деревца с уродливыми наростами. Теперь в этом городе обитали только крысы и мутанты. Сталкер бежал, выбивая сапогами струйки пыли и хрустя битым стеклом, повсюду валяющимся на дороге. За его плечами висел рюкзак, который он старательно пытался не трясти во время бега и все время поправлял. В руках он держал штурмовую винтовку, которую нашел на заброшенной военной базе. Винтовку заклинило, и сейчас она была абсолютно бесполезна. Аббат не бросал её только потому, что она придавала ему призрачное чувство уверенности в себе. «Ну что за работа”, думал он, крутя головой и выискивая более простой путь для бега. Пару раз он останавливался и бросал болты в казавшиеся подозрительными места, но всё было нормально. Дорогу впереди перегородили развалины кинотеатра. Слева тянулись бесконечные девятиэтажки. Аббат свернул направо в лабиринты покинутых полуразвалившихся пятиэтажек. Судя по карте, вскоре должен был начаться частный сектор и, главное, там протекал ручей. В погоне участвовал пёс, только поэтому сталкер до сих пор не ушел от хантеров. «А может, присоединиться к инженерам, сталкерам-разработчикам? Тем более, предлагали, и не раз. И образование позволяет. Буду ковырять новые виды поставляемых артефактов, отдыхать в кровати, а не где получится. Разработаю новый сканер, новый алгоритм наведения ракет, десяток другой безделушек. Пора завязывать с поисками Артефактов. Только и делаю, что бегаю и теряю годы жизни”. Тишину разорвала автоматная очередь, прервавшая его раздумья. Аббат повернулся и увидел двоих людей, чуть впереди них бежал здоровенный черный пёс. Сталкер навел бесполезную винтовку в сторону противника. Хантеры спрятались. Аббат метнулся в сторону и исчез в поднявшейся от ветра туче серой пыли. Преследователи вышли из укрытия. Один из них, сухой и довольно высокий, сплюнул на дорогу и что-то зло сказал второму, поменьше ростом и пошире в плечах. К ним подбежал пёс, немного покрутился, взял след и взглядом пригласил продолжить прерванную погоню. Два человека с калашами наперевес тяжело потопали за ним. Согласно карте, Аббат скоро должен был выйти к частному сектору. Чтобы сократить путь и сбить преследователей со следа, он, заскакивал в окна первых этажей пятиэтажек и выпрыгивал с другой стороны. Это было достаточно опасно, но приходилось рисковать, беглец все время слышал погоню. Бывало, он даже различал слова преследователей. Несколько раз он падал, поскользнувшись на слизистом мху, растущем сплошь и рядом. Аббата гнали умело, прижимая к тупикам и завалам. Он бежал, и в такт дыханию в голове бухала одно лишь слово: «…уй-ти, уй-ти, уй-ти…”. Забежав в очередной двор, он увидел развалины дома, перегородившие проход. Сзади послышались крики врагов. Приняв единственно верное решение, Аббат заскочил в первый попавшийся подъезд, выбил дверь в квартиру, подскочил к окну и еле затормозил перед ним. Глаза его стали круглыми от страха — окно было засыпано развалинами соседнего дома. Он выскочил из квартиры и увидел пса, караулящего подъезд. Послышался крик: «Отдай нам то, что у тебя есть, и ты останешься жить”. Аббат вынул последнюю гранату и рикошетом послал её из подъезда. Граната, звякнув, полетела вниз, сам сталкер стал подниматься по лестнице вверх. Послышался грохот сапог убегающего сталкера и крик «Тол, ко мне”. От взрыва весь первый этаж просто разнесло на осколки. Лестничный пролет, на котором только что был сталкер, рухнул вниз. Будь Аббат в этот момент ниже на пролет, он бы погиб. Одним ударом ноги он выбил дверь на втором этаже и заскочил в смрад брошенной квартиры. Бросив взгляд на окна, он увидел лишь почерневшие глыбы железобетона. Выхода не было. Осмотревшись, он разглядел в полумраке холодильник. Не долго думая, Аббат, обдирая кожу с ладоней, придвинул его к двери. Переведя дыхание и прислушавшись, сталкер с горечью понял, что использовал гранату зря. — Сука, чуть Тола не завалил. Бедный мой пёсик, иди сюда. Что, испугался? — Он завалил проход. Попробуй теперь его выкурить. Ты точно уверен, что он не выскочит с той стороны? — Да, с этим нам прифартило. Гадство, ногу натер пока за ним бегали, болит. — А давай вообще завалим ему выход. Сдохнет, а мы через недельку его примем и всё заберем. — Ага, кто-то его найдет и ничего нам не оставит. Давай, помоги мне этот камень оттащить. — Сашка, не гони смотри какие булыжники, может, поговорим с ним? — И что ты ему скажешь, что мы пошутили?? Если бы он хотел, всё давно отдал бы. Трясется над своими Артефактами. — Да, пожалуй. Давай сначала с ним спокойно, а то он со страху весь дом разнесет. Вообще тогда ничего не найдем. Дай мне сигарету. — Не дам. Осторожно, сзади тебя муха, наверно на солнце проснулась. Аббат облегченно вздохнул. У него появилось время для починки винтовки. Он положил её на холодильник, скинул рюкзак и вынул из него мятую коробку из-под обуви. Глаза его загорелись, когда он достал из коробки стеклянный шар и провел по нему пальцем. Шар засветился, разгоняя темноту. Сталкер закрепил шар на вешалке для одежды с помощью самодельной сеточки и взял винтовку. «Может, действительно отдать им всё? Может, не тронут тогда? Не, вряд ли, Смуглого только недавно пристрелили. Зачем им оставлять следы”. Через дверь послышался грохот — враги пытались откопать проход к нему. — Сашка, убери ногу. Да не тащи, кати его. — Вот сам и кати, раз такой умный. Послышалось кряхтенье и шум перекатывающихся камней. Аббат начал разбирать оружие. «Недаром я её все это время нес, своя ноша не в тягость”, — думал он, быстро работая пальцами. «Лишь бы починить”. Он несколько раз собрал и разобрал оружие. Стрелять оно не желало. Сталкер вынул из рюкзака фляжку и, поперхнувшись, хлебнул. — Чтоб вы сдохли, — ругнулся он, — как я всех ненавижу. Медленно осмотревшись в поисках хотя бы чего-нибудь, что можно было использовать в качестве оружия, сталкер остановил взгляд на перевернутом столе. Не раздумывая, он выломал ножку стола, помахал ей немного, привыкая к весу, и принялся ждать. За стеной закричали: — Мужик, отдай нам товар, и мы клянемся, что ты останешься жив. Аббат молча перехватил дубину покрепче и отошел к стене так, чтобы сбоку ударить противника. — Сталкер, мы знаем, что ты там. Отдай товар… — Давай я на хрен разнесу стену, — перебил его второй противник, — а потом разорву козла на куски. — Игорь, прекрати размахивать гранатами. Товар можешь испортить. Сталкер, мы не убийцы, оставим тебя жить, только отдай товар. Пот струями стекал по лицу Аббата, зрачки были расширены в ужасе, но он упорно продолжал молчать, не веря ни единому слову врагов. — Сталкер, — продолжал хантер, — не глупи, ты же понимаешь, силы на нашей стороне. Аббат достал из кармана фотографию девушки, посмотрел на неё прощальным взглядом и спрятал обратно. — Тол, сидеть. — Ладно, мужик, не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. У меня есть двустволка. Стреляет дробью. Тебе в живот или в голову? — Не, пальнём из дробогана в пах, мучиться будешь, собака, весь день. Ну, что ты молчишь? Выходи! Убью козла. Один из хантеров стал бить ногами в дверь и выкрикивать ругательства. Аббат сжался в комок, и, казалось, перестал дышать. Раздался взрыв, и дверь вместе с холодильником занесло во внутрь квартиры. Сталкер не ожидал этого, совсем не ожидал. Взрывной волной его отнесло на несколько метров назад. Он ударился о грязный стол, стоящий около стены и упал на колени. Перед глазами всё крутилось как на карусели, ноги не повиновались. Сталкера чуть не вырвало. От взрыва поднялась стена пыли и гари. Ничего не было видно уже в метре, не хватало дыхания. Это спасло Аббата, его не смогли сразу найти. За несколько минут он сумел придти в себя. Он сел на корточки, прижался к стене с дубиной в руках и стал ждать. Из пыли вынырнул хантер. Одним движением, без замаха, сталкер выбил из его рук оружие, вторым хотел раздробить череп, и тут его прошила автоматная очередь второго хантера. Пули пробили ему живот и выбили дыры в стене. Аббат упал в шаге от своего убийцы, попытался подняться с пола и вскочить на стоящий рядом стол, но у него подкосились ноги. Он попытался снова. Истекающий кровью, он медленно залез на стол, даже не понимая зачем. Яркой вспышкой в мозгу полыхнуло какое-то слово, Аббат попытался понять, какое, и не смог. Дрожащей рукой он достал фотографию девушки из кармана, погладил её пальцами и закатил глаза. Рука его судорожно сомкнулась, с хрустом сминая последнюю память о нормальном мире. Хантеры стояли и молча смотрели, как из человека уходит жизнь. А кровь все текла и текла, заливая пол темной лужей. — Игорь, я, кажется, его убил. Меня сейчас вырвет. — Ты меня спас, спасибо. — Я думал, его оглушило, расслабился. Игорь, я же его убил!!! Что делать будем? — Ничего, заберем товар и уйдем. Так даже лучше, мстить не будет. Игорь старательно обыскал рюкзак Аббата, его одежду. — А его похороним? — Сашка мотнул головой в сторону сталкера. — Зачем? — Ну, чтобы… Так по-человечески будет. — Вот и хорони, мне неохота. — Игорь тяжело взвалил рюкзак сталкера на плечи, — Ты идешь? Игорь вышел. Сашка помочился на остатки холодильника, окинул взглядом разгромленную квартиру, схватил свой рюкзак и выскочил за дверь. *** Шло время. Хантеры, как и сталкеры, стали объединяться в кланы. Мы стали организованной группировкой. Но если у сталкеров объединение основывалось по большому счету на дружбе, наше объединение было кровавым замесом зависти, подлости, жадности и страха. Одна группировка поглощала другую, убивая лидера. К этому времени я уже порядочно устал грабить и убивать сталкеров и мечтал переметнуться на их сторону. Но путь к ним был заказан для меня – я засветился как матерый хантер, я участвовал в нескольких рейдах на базы ученых. Вернуться к нормальной жизни я уже не мог, потому что ничего не умел. А идти в органы или к криминалу не хотелось. За годы хантерства я понял, что самым страшным мутантом и монстром является сам человек. Свои меня прозвали Химера. Потому что на лицо я нанёс татуировки с изображением змей. Не хочу сейчас вдаваться, почему я это сделал. Сам не знаю. Мы уже имели все навыки сталкеров, пробирались в труднодоступные районы, имели необходимую для этого аппаратуру и снаряжение. Я хочу рассказать, как я стал одиночкой. После очередного выброса выяснилось, что на одном из участков наблюдается просто огромное количество артефактов. Атаман, наш очередной босс, с денежным блеском в глазах долго компостировал мозги нам, четверым, убеждая, что только мы можем добраться до зоны Х, потому что мы – «лучшие”. Когда он закончил, и мы вышли, к нему зашла следующая группа «лучших”. На сборы не ушло много времени. Основным транспортом нашей четверки были горные байки. Это относительно дешево, удобно и маневренно. Лучше байка мог быть только танк с кучей сталкерских примочек на борту, но мы пока не располагали такой техникой. Без мобильности в Зоне делать нечего. А мы на своих байках разве что по деревьям не лазали, хотя один раз всё-таки пришлось. — Багато вас сёгодни тут йидэ, кожен бы дэнь отак, — саказал усатый офицер блокпоста, считая деньги, полученные за наш проезд в Зону. — Что, много уже проехало? — Тильки за сёгодни хлопцив двадцять, нэ мэнш. Мы переглянулись. Встретить конкурентов хантеров, а тем более сталкеров абсолютно не улыбалось. — Что делать-то будем? — нарушил молчание Бес когда мы отъехали от блокпоста. — Придется ехать по ямам и лесам, не стоит лишний раз на сталкеров натыкаться. На трассе маячить не будем, — ответил Длинный, голова четверки. — Мне с самого начала не понравилась вся эта канитель. Ну его на хрен, давайте вернемся пока не поздно, — Корень начинал этими словами любое наше предприятие. Я промолчал. Мне тоже не нравилась вся эта затея, но у нас не было другого выбора, мы не могли отказаться и не могли придти с пустыми руками. Пришлось свернуть с дороги. Езда на байке по пересеченной местности дело тяжелое, но у нас был большой опыт. В некоторых местах мы тащили свой транспорт на плечах. Бес беззлобно переругивался с Длинным из-за проложенного маршрута. Пусть даже и понимал, что голова прав, не нужна нам лишняя стрельба. По дороге не встретили ничего интересного, пару раз прошмыгивали небольшие мутанты, но Тол, пес нашей четверки, быстро разбирался с ними. Встретили несколько аномалий. Одну засёк пёс, другие датчик на груди Беса. Всё было как обычно, ничего нового и необычного. Тревожное напряжение, сковывающее нас поначалу, отпустило, мы начали разговоры ни о чём. О приборах, Артефактах и бабах, затем об оружии, о машинах, о зоне, ну и конечно же снова о бабах. Корень рассказал бородатую историю о сталкере, которого убил собственный болт, брошенный в аномалию и пулей вылетевший назад. Все для приличия хихикнули. Эта история постоянно обрастала новыми событиями. Хантеры рассказывали, как преследовали сталкера, и как были приятно удивлены, увидев болт, застрявший у него в черепе. Сталкеры рассказывали, что один из них наловчился бросать болты в аномалии так, чтобы они вылетали под нужными углами и убивали врага. Однажды этот чудак напился и на спор стал бросать в аномалию болты, бить ими бутылки. Что-то не рассчитал. — А мне сон недавно снился, — совершенно невпопад начал Бес, — идем мы по какому-то лесу. Кругом одни ели, всё мертвое какое-то. Небо всё черное, тучи как уголь, нити какие-то плавают. И тут мы выходим к замерзшему озеру. Идем, и тут видим, в лёд человек вмерз. Как я испугался, смотреть не мог. А вы его откопали. Глядим, а это Атаман. В тулупе, мертвый, бледный, а в руке две гривны зажаты. К чему бы это? Так весело мы не смеялись давно. Вышли мы к зоне Х около двух часов дня. Гейгер был спокоен, датчики показывали норму, Тол не волновался. Вроде всё было тихо. Слишком тихо, не шелестели даже листья деревьев позади нас. Мы залегли на пригорке и приложились к биноклям. Х находилась в низине, густо заросшей уже начинающими желтеть невысокими деревцами. Оттуда тянуло болотом и плесенью. От пригорка до леса, в который мы должны были попасть, не росло ни единого дерева, не было ни единого прикрытия. — Смотрите, — Корень ткнул пальцем вниз. Примерно в километре параллельно нам, на границе с Х, опираясь на корявый посох с привязанными колокольчиками, неспешно шла сутулая фигура в коричневой рясе с капюшоном. При ходьбе колокольчики издавали приятный звон. С такого растояния их физически не могло быть слышно, но каждый из нас явственно слышал тон каждого отдельного колокольчика. Всё, что я знал о ведьме, это то, что от неё надо бежать. Ведьма шла, иногда пригибаясь к земле, иногда словно отрываясь от неё и паря в воздухе. Пару раз она поднимала свой посох и с силой ударяла им о землю, внимательно прислушиваясь к звону. — Всем лежать, — процедил сквозь зубы Длинный, — Она идет не к нам. Корень, спокойно. Уйдем, если она к нам повернет. Увидеть ведьму считалось очень плохой приметой. Мы лежали и нервничали. А вдруг она не одна, вдруг ведьмы уже нас окружают? Все хряпнули по 50 грамм для бодрости. Разглядывали мы горбатую фигуру минут пятнадцать, а потом поняли, почему она шла не к нам. Она шла к другому отряду, расположившемуся в зарослях кустарника. Почему парни ждали её подхода? Почему не ушли? Бой продолжался минут пять от силы. Ведьма визжала так, что перекрывала звуки оружия. Гранаты не производили на неё никакого эффекта. По-видимому, она перебила всю группу, потому что затихла, развернулась и пошла назад, издавая всё тот же тихий и мелодичный звон, заставлявший нас ещё сильнее прижиматься к земле. Вскоре её силуэт исчез за кромкой леса, но звон колокольчиков стоял ещё некоторое время у нас в ушах. — Надо посмотреть, что там осталось, — шепнул я, — По-любому она всех кончила. — Химера, ты как обычно. Она и тебя кончит, я не пойду, мне ещё жить охота, — Корень был полон решимости остаться. — Проголосуем, — коротко предложил Длинный. Я и Длинный были «за”, Басмач воздержался. Бухтя, Корень подчинился. Крадучись, мы отправились к месту перестрелки. Ведьма не обратила на нас абсолютно никакого внимания. Обыскав кусты, мы нашли трупы и поняли, почему эти люди ждали ведьму. Это были военные сталкеры во главе двух ученых. Столько аппаратуры, собранной в одном месте, я ещё не видел никогда. Это была удача, огромная удача. Теперь не надо было лезть в Х, достаточно было принести Атаману кое-что из трофеев. Военные сталкеры. О них ходили легенды. Лучшие из лучших, прошедшие умопомрачительные тренировки. Сталкеры с большой буквы. Настоящие фанатики своего дела. Спонсируемые и узаконенные государством. И так глупо погибли. Ведьму нельзя убить. Есть твари, которых легко убить, трудно убить, очень трудно убить. И есть те, которых невозможно убить. Ведьмы относятся к последнему типу. Наверно, ученые хотели испытать свою новую разработку. Испытали нам на радость. Признаться, если бы хоть один из только найденных нами людей остался жив, мы бы его попросту добили. Мы начали запаковывать добычу. Что не поместилось в рюкзаки, мы закрепили на байки. Предстоял нелегкий путь домой. Так хорошо я не чувствовал себя уже очень давно. Скин даст за товар приличную сумму, пусть даже дав нам полцены. Я шел и размышлял, как потрачу деньги. Судя по всему, остальные, отупев от радости, тоже думали только об этом. Глупые улыбки блуждали по нашим лицам. Дань Атаману составит не больше десяти процентов, и то, он останется очень доволен. Мне хотелось смеяться и кричать, прыгать и палить в воздух, напиться вдрызг. Такого улова у нас не было никогда. Мы потеряли бдительность и нас окружили. Восемь хантеров появились как из ниоткуда. Вперед вышел голова, Тундра. Мой брат. Тол, узнав его, подбежал и, радостно виляя хвостом, закрутился рядом. — Хай, Длинный. Не тяжело? Может подсобить чем? — Без тебя управимся. Я прекрасно знал методы брата, знали их и мои напарники. Мою группу не пристрели из засады сразу только потому, что боялись попасть в меня. Все, кроме меня, достали оружие. — Длинный, я не люблю разговоров, ты же знаешь. Отдавай товар. Тогда мы тебя и твоих отпустим, даже оставим Химере ствол. Длинный прищурил глаза. — Тундра, ты же понимаешь, я буду мстить. Одной половине твоих людей выпустим кишки, другой перережем глотки, — он навел ТТ на голову хантера, — Скажи своим чтобы бросили пушки на землю. Ни один мускул не дрогнул на лице Тундры. — Химера, стой и не дергайся, и пасть захлопни. Длинный, ты рискуешь. Не зли меня. Сейчас я буду считать до трех, потом мои бойцы разнесут твоих щенков к чертовой матери. — На счет два я прострелю твою тупую башку. — Ты жив только потому, что Химера в твоем отряде. — Ты жив только потому, что Химера твой брат. Они замолчали, сверля друг друга глазами. Так они простояли несколько минут, пытаясь взглядом разбить волю противника. Пистолет в руке Длинного начал слегка дрожать. Мой брат не выдержал первым. — Как знаешь, Длинный, как знаешь. Тундра пригнулся. Стоящий сзади него хантер выстрелил в Длинного из калаша. Бес и Корень попытались отпрыгнуть в стороны, но было уже поздно. Я стоял и смотрел, как на моих глазах умирают друзья. Длинный и Корень не мучились. Бес ещё дышал. Я, с трудом передвигая ногами, подошел к нему и опустился на колени. Он попытался что-то сказать, но, забулькав кровью, не сумел. Тогда он знаками показал мне, что хочет что-то написать. Я достал карту местности и карандаш. Он взял карандаш и коряво вывел «Уходи. Стань свободным”. Рука его опустилась. Взгляд полный боли и отчаяния говорил больше чем тысяча слов. К нам, бесшумно ступая, подошёл Тундра и вынув свой пистолет навел его на лицо Беса. — Химера, отойди, испачкаю. — Игорь не надо, прошу тебя, не надо… — Я тебе не Игорь. Тундра. И меня из-за тебя, только что чуть не порешили. Голос его был холоден и чёток, и каждое слово отчеканилось в моём мозгу на всю жизнь. Я поднял лицо на человека, бывшего когда то моим братом и поймал его взгляд. Взгляд этот был ещё холоднее голоса. Я зажмурился, не в силах выдержать этот мертвенный блеск. Грянул выстрел. Я открыл глаза и почувствовал, как два влажных ручейка проложили свой путь по моему лицу. Тундра отошел. Тол лизнул моего друга в лицо и непонимающим взглядом уставился на меня. Фигуры людей, копающихся в наших вещах, расплылись. Я поднял глаза вверх. Твитнуть Поделиться Плюсануть Поделиться Класснуть Запинить

modstalker.ru