Датский актер Мадс Миккельсен дал остроумное интервью — Российская газета
Портал Shortlist взял интервью у актера, которое очень быстро, в том числе усилиями самого Миккельсена, стало провокационно-ерническим. Как оказалось, современный «великий датчанин» в мировосприятии остального мира обладает изрядным чувством юмора, хотя на публичных мероприятиях всегда выглядит очень сдержанно и скованно, а говорит скупо и крайне прямолинейно.
Журналист польстил Миккельсену, вскользь заметив, что гимнасты известны своей выносливостью — и эту тему актер с энтузиазмом поддержал — армрестлингом с бывшими спортсменами доброхотам и впрямь лучше не заниматься, на пике своей формы у него самого легко получалось побороть тех, кто был тяжелее на 20-30 килограммов. Ну и, конечно, в детстве он с упоением смотрел фильмы с участием Брюса Ли, с неохотой (по просьбе собеседника) выделив из плеяды работ с его участием «Игру смерти», где есть акробатические сцены, впоследствии ставшие легендарными и часто заимствуемыми.
Далее его попросили поподробнее рассказать о съемках бок о бок с Бенедиктом Камбербэтчем (тому раздаются комплименты за преданность актерскому делу в подготовке «Доктора Стрэнджа» уже который месяц) и выделить какую-нибудь малопривлекательную черту своего коллеги. На последнее Мадс Миккельсен сразу нашелся, что ответить, переспросив: «Малопривлекательную? То есть — что-то помимо того факта, что он британец?». И добавил, что Камбербэтч — один из самых трудолюбивых актеров, постоянно играет личностей, обладающих особыми талантами и непревзойденными способностями и неизменно тщательно подходит к подготовке к этим ролям.
Разговор зашел на тему прослушиваний на роль в «Фантастической четверке», куда актера в свое время пригласили. Тот сказал, что сразу несколько человек позвали в маленькое офисное помещение со столами и книгами и там попросили их сыграть сцену, в которой были только междометия и восклицания вроде «Назад!». Да, и надо было прятаться за воображаемой пальмой. Актер посмотрел на все это с недоумением, искренне не понимая, зачем нужно было выбрать именно такую сцену, почувствовал себя форменным идиотом, вышел оттуда, сказал, что не может в этом играть, принес свои извинения, объяснил, что все в корне неправильно, и больше туда не возвращался.
Потом речь зашла о Ганнибале, в связи с чем появился вопрос: какой бы способ убийства выбрал сам актер, если бы ему пришлось это делать. И тут Миккельсен заявил: «Если речь идет о страсти или о чем-то, к чему вы неравнодушны, то, конечно, о пистолете не может быть и речи, только собственными руками, так оно более «лично», ну и удовольствия больше».
Про свои любимые блюда датской кухни, которые, вроде бы, имеются, актер решил не распространяться, так как не умеет их готовить, зато в азиатской кухне, в том числе — в тайской, знает толк и как повар.
Далее последовал извечный вопрос о том, что отличает датчан от других скандинавов, на что Миккельсен достаточно пространно заявил, что общего у этих соседних народов больше, чем различий. За исключением разве что финнов, у которых язык принадлежит к финно-угорской группе, не имеющей ничего общего со скандинавскими языками шведов, датчан и норвежцев. Все эти народы на протяжении своей истории нападали друг на друга, завоевывая земли и прочее. Датчане, на его взгляд, — своего рода непослушные ученики в классе — менее политкорректны, чем шведы, например. И чувство юмора у датчан ближе к английскому: та же ирония, сарказм и некоторая сухость.
rg.ru
Мадс Миккельсен, первое интервью со времени переезда всей семьи из Дании
Мадс Миккельсен появился один, без агента, помощника, сел напротив и просто попросил сигарету без фильтра перед интервью.
«BT» находится в Торонто, Канада, новом родном городе Мадса Миккельсена. И, кроме приезда на лимузине с водителем, «мыльных пузырей» в жизни величайшего актера Дании немного.
— Я живу прямо за углом, говорит он, указывая по направлению к центру, на один из миллионов городских небоскребов.
Здесь он живет с середины августа с женой Ханне Якобсен и сыном Карлом, который учится в девятом классе. Дочь Виола не живет с ними.
— Она ушла из дома, ей 20, и она была принята в Индию на работу,- говорит 47-летний актер по пути в лифте в отель люкс, где состоится интервью.
Торонто стал твердой почвой для Мадса Миккельсена как минимум на один год съемок «Ганнибала». Герой нашего интервью не имеет постоянного места работы, чем доставляет семье много хлопот.
Наконец постоянный дом.
— Последние годы наша жизнь была чем-то вроде «цыганского табора»,- говорит он и садится у окна с видом на город.
— Я был долго вдали от дома в прошлом году. Два месяца здесь и три месяца там, и мы действительно не были в состоянии переезжать. Вы не можете просто переводить детей в восемь разных школ, так что они приезжали ко мне ненадолго, а потом я был дома в течение нескольких месяцев, но мы действительно никогда не были в состоянии полного переезда.
— А потом вдруг я получил работу почти на год здесь, поэтому мы подумали, что, наверное, было бы неплохо, чтобы наш мальчик, Карл, поучил английский, пусть попробует пойти в совершенно другую школу и испытать что-то совершенно новое. И мы согласились сделать решительный шаг, ведь не все люди, имеют такую возможность.
И в середине августа, мы переехали сюда.
Есть ли у вас какие-то контакты здесь?
— Нет, но для меня это не имеет значения, потому что я все время работаю, и действительно нет времени на общественную жизнь. Моя жена находит время, чтобы позаниматься английским, играет в теннис, привыкает к новой среде и новому городу, и она в нем чаще бывает.
Как приключение
Мадс Миккельсен после паузы:
— Может быть, я должен выгнать ее на работу как-нибудь, если так будет продолжаться,- говорит он со своей самой очаровательной улыбкой.
Она не протестовала против переезда?
— Нет, вовсе нет. Напротив. Она приняла его как приключение. До сих пор я не решался на это. Она видит это как возможность, которой многие другие не получают и которая может быть приключением. Поэтому нет. Никаких там жалоб, — он снова улыбается.
Так что именно она видит его как приключение, а не вы?
— Да, я вижу это как работу, это просто моя работа, — и она в разных местах, поэтому я принимаю это как должное, потому что это условия работы.
И вы живете в квартире здесь, в центре Торонто?
— Да, в миленький квартире, высотного дома, как сказали бы в Дании. 14 этажей, которые включают в себя тренажерный зал. Это небольшая квартира 110-120 квадратных метров. Нам не нужно больше пространства. Мне просто нужно место, где я могу отдохнуть перед завтрашним днем.
Любимое
— И все идет очень хорошо до сих пор. Карл ходит в относительно небольшую школу. Чтобы начать что-то новое, странное место, конечно, но для него это только плюс. Он учится наравне со всеми в девятом классе, а это тот возраст, когда они просто впитывают все, и до сих пор у него хорошо получается.
— И он много занимается спортом в школе,- говорит Мадс Миккельсен, который признается в своей собственной страсти ко многим видам спорта, таким как теннис, велоспорт, гандбол и футбол, и ему трудно скрыть гордость за то, что сын пошел в отца.
— Каждые две недели он занимается новым видом спорта. Хоккеем, бейсболом, американским футболом. Поэтому мы купили все, что нужно. Они занимаются спортом каждый день по два часа. Это очень важно, и это супернаказание для него, если оставить его без футбола или хоккея.
Все больше и больше признания
— Я чертовски горжусь своим сыном. Он просто вдруг начал усерднее учиться, ведь приходится быть более честным в школе, где вы не можете ничего скрыть в таком маленьком классе. Пришлось стараться, и это очень интересно для него до сих пор, — говорит Мадс Миккельсен.
Карьера 47-летнего актера развивается стремительно, он получает все более и более серьезные международное признание.
Он был удостоен звания лучшего европейского актера на Каннском кинофестивале за роль в фильме «Охота» Томаса Винтерберга.
Также в этом году за «Королевский роман», где Мадс Миккельсен сыграл одну из трех главных ролей, режиссера Николая Арсела, был номинирован на «Золотой Глобус», престижный приз кинокритиков Англии, в конкурентах, среди прочих, были Дэниел Дэй-Льюис, Хоакин Феникс и Хью Джекман.
Вы проходите кинопробы на все ваши роли?
— Нет, не всегда. У меня было много ролей без кастинга, но это «Ганнибал», они хотели бы видеть меня на кинопробах.
Конкурент Ульриха Томсена
Вы конкурентоспособная личность. Вы смогли использовать конкурентные гены в вашей актерской карьере?
— Нет, не так. В кавычках. То, что мы делаем, это искусство. Это фильмы, и нет масштаба, где можно соревноваться в производительности, от которой зависит быстрота или большое количество очков. Но я очень много отдаю своему актерству, у меня очень высокая степень дисциплины, которая, вероятно, берет начало в том времени, когда я был танцором, и я безумно амбициозен, когда работаю над проектом. Так что я полностью растворяюсь в нем. На всевозможных уровнях.
Я полностью отдаюсь тому, что я делаю в качестве актера, но это не то же самое, что конкуренция. Конкурс приходит потом, когда мы дразним друг друга, и Ульрих Томсен приходит и говорит, сколько сцен он работал в фильме о Джеймсе Бонде, а потом говорит что-то еще. Это весело. Но я никогда не думал, что должен сделать намного больше, чем другие. У меня этого никогда нет.
olesya-voronina.livejournal.com
Мадс Миккельсен, большое интервью
Представляем вашему вниманию большое интервью одного из лучших актеров Дании — Мадса Миккельсена. Любимый всеми исполнитель роли Ганнибала из одноименного сериала, рассказал много интересного о своей актерской карьере, личной жизни и планах на будущее.
Датчане выбирают Мадса Миккельсена самым сексуальным мужчиной в стране каждый год вот уже в течение десяти лет… Но он вовсе не очередная милая мордашка. Его работа в фильмах таких режиссеров как Николас Виндинг Рефн и Томас Винтерберг сделали его одним из знаменосцев датского кино, и теперь он идет к голливудскому успеху – как мрачный ЛеШиффр в перезапуске бондианы («Казино Рояль») и в заглавной роли сериала «Ганнибал» (NBC).«Охота» в этом году официально выдвинута Данией на Оскар в категории «Лучший фильм на иностранном языке». «Охота» – это типично мрачный датский сюжет… и игра Миккельсена, получившая каннский приз.
Брэндан: Мадс, добро пожаловать на наше шоу.
Мадс: Спасибо за приглашение.
Б: расскажи нам немного о персонаже, которого ты играешь в «Охоте».
М: Лукас – такой же человек как ты или я. Он учитель, которого уволили полгода назад. Потому что школа закрылась, и теперь он нашел работу в детском саду – не совсем то, чего бы он хотел, но ничего не попишешь, и он старается делать свою работу как можно лучше. А еще он переживает развод и борьбу за опеку над собственным сыном. Вот, каким мы видим Лукаса в начале фильма.
У него есть маленькая компания, много друзей, и у него много общего с ними. И вдруг маленькая девочка обвиняет его кое в чем, и его мир буквально взрывается. Вот где мы начинаем нашу историю.
Б: Ты снимался во многих фильмах. Мне интересно, в чем были трудности конкретно с этим персонажем?
М: Ну, с любым персонажем есть свои трудности, я думаю. Наверное, стоит развернуть все так, словно это был очень сложный фильм, но на самом деле это было не так трудно, как кажется – дело в том, что сценарий был потрясающе хорошо, красиво и трогательно написан. Так что для нас, актеров, лучше, чтобы было так, а не наоборот, когда все гораздо сложнее, чем кажется, потому что подготовлено не так хорошо.
Б: Приходится заполнять пробелы, когда сценарий недостаточно хорош?
М: Больше похоже на то, что мы можем опираться на сценарий вроде этого, и мы чувствуем себя свободнее, чем когда приходится работать с плохо сделанным материалом.
Б: При работе с таким сценарием, да и в большинстве реалистических фильмов, нет преимущества, которое могут дать костюмы или CGI (компьютерная графика – прим. пер.) или что там еще…
М: Ну, там, откуда я приехал, мы это иногда используем – у нас же нет гигантских скорпионов и пиратских кораблей! Но это фильм другого толка – мы делали его, наблюдая сами за собой, так что мы в какой-то мере привыкли к этому. Я совсем не против графики, и я обожаю драться с гигантскими скорпионами…
Б: Тебе понравилось плакать кровью?
М: … я бы с удовольствием повторил это. Но это то, откуда мы все пришли, это основное.
Б: Мне вот интересно — в этом фильме тоже довольно мрачная тематика, это мрачная история… и в этом нет ничего не обычного для Дании. Да и вообще для Скандинавской культуры в целом. А что еще есть в Скандинавской культуре кроме темноты, длящейся много месяцев в году?
М: Довольно интересно… В прошлом или позапрошлом году датчане были признаны самими счастливыми людьми в мире, и все равно мы снимаем, как ты говоришь, мрачные фильмы!
Мне не кажется, что это мрачный фильм. Я думаю, что эта тема была на поверхности, но никто не хотел трогать ее. Наверное, это не очень политкорректно – так говорить, но мне кажется, что… мы просто меньше боимся браться за мрачную тематику, чем все остальные.
Б: Когда ты закончил работать над ролью – или работал одновременно над ролью несправедливо обвиненного мужчины, — ты сыграл молодого серийного убийцу-каннибала.
М: Мне так нравится, как ты подчеркиваешь «молодого».
Б: Ну, мне кажется, что ты молод. Я имею в виду, грим просто чудесный…
М: Да, потрясающий!
Б: А на радио мы всегда молоды.
М: Да.
Б: В любом случае, мне кажется, что и то, и то довольно мрачно, чтобы держать это в голове каждый день и жить с этим.
М: Да, точно. Но, кстати, что касается Ганнибала – ему все это таким мрачным не кажется. Он, наверное – и мне очень грустно говорить это – самый счастливый человек из всех, кого я играл.
Взять хоть что-то с собой, играя Ганнибала, невозможно, потому что он чрезвычайно доволен своей жизнью, и каждый день — это новая возможность для него. И он смотрит вперед, в будущее. Так что, говорить о том, что, играя его, ты «несешь определенный груз» или начинаешь «путешествие во тьму», нельзя – это не тот случай. Он направляется туда, где ему нравится быть.
Б: Ты описал его – кажется, это был ты – как кого-то вроде Сатаны.
М: Падший ангел, точно. Падший ангел красив, но он… падший. Я имею в виду, что он видит тьму там, где мы видим свет, и находит жизнь гораздо более интересной на пороге смерти. Это вовсе не значит, что он наслаждается злодеяниями, он просто находит в этом что-то красивое.
Б: Да, его никто не мучил, если послушать, что ты говоришь.
М: Однозначно. Он не один из тех, кто сражается с кошмаром детства, который гонится за ним постоянно. Определенно нет. Он просто видит красоту там, где мы видим боль.
Б: Я вот еще о чем хочу поговорить. Я уверен, что ты уже говорил об этом, но я нахожу это интригующим. Ты был профессиональным танцором до того, как стать актером. Что тебя сподвигло сменить курс и стать актером?
М: Я не знаю. Я никогда не мечтал быть актером, я никогда не мечтал быть танцором. Так просто получилось, это было совпадение. Я был гимнастом, и меня попросили поучаствовать в шоу, сделать пару сальто на заднем плане, и неожиданно хореограф спросила, не хотел бы я научиться танцевать. Делать мне было нечего, и я согласился.
И я 10 лет этим занимался, и мне действительно это очень нравилось, но мне всегда больше была интересна драматическая составляющая танца, чем заучивание движений. И в какой-то момент я задал себе вопрос: «А почему бы тебе не попробовать заниматься драмой все время?» Так что я подал заявление и поступил в школу.
Б: Никогда не стоял вопрос не пойти в школу, а просто прийти на пробы для фильма?
М: Наверное, я бы мог – я имею в виду, что в Дании не совсем такая ситуация, как в Штатах. Тут фильмы просто невероятно огромные, а в то время датская киноиндустрия была не самой масштабной штукой на свете. Так что театр – это первый шаг. И школа… нам приходится это делать. Ты же просто так с улицы в театр не придешь играть.
Б: Если я не ошибаюсь, ты начал в 96-97, а это было время подъема датского кино. Год или два, как Догма-95 появилась.
М: Точно. Ну, в 95 я снялся в «Дилере», так что много чего произошло в одно и то же время.
Было так: у Томаса Винтерберга была своя группка, у Николаса Виндинга Рефна была своя группа, у Ларса фон Триера, у Сюзанны Бир… и все эти группки друг друга, конечно же, ненавидели.
Б: Серьезно?
М: Ну, приходилось. Нам надо было определяться. Мы хотели сделать что-то вроде «Злых улиц» (фильм Мартина Скорсезе – прим. пер.), они хотели чего-то другого… Мы горели желанием выделиться, отделиться. Конечно, «ненависть»… вернее сказать «отвращение» – это отличное «горючее».
Б: А это ведь это не такая большая индустрия, однако! Я имею в виду, что фильмы большие, но сама страна небольшая.
М: Да-да-да, точно.
Б: Но вы все равно чуть не на племена делились.
М: Ну да. Повторяю – нам надо была выделиться, определиться. Позднее, когда мы повзрослели чуть-чуть, мы поняли, что они, другие, не такие уж и убогие.
Б: Да, и теперь ты засветился в большинстве этих группок, если мне память не изменяет.
М: Да. Я неверный, я предатель.
Б: А может, стены рушатся, когда мы взрослеем.
М: Слава богу, что они рушатся.
ganibal-tv.com
Мадс Миккельсен о «Докторе Стрэндже», «Ганнибале» и родном датском
Датский актер Мадс Миккельсен, в последние годы окончательно превратившийся в звезду мирового кино и последовательного воплотителя образов злодеев («Казино «Рояль», «Ганнибал», «Доктор Стрэндж») не так часто становится объектом внимания со стороны прессы — в силу самоочевидности его голливудского амплуа.
Что интересно, только датские зрители и поклонники скандинавского кино в целом имеют возможность по-настоящему оценить актерский талант Миккельсена, ведь именно у себя на родине, в работах меньшего масштаба, ему не раз удавалось безошибочно точно создать очень разнообразных и интересных героев, далеко выходящих за рамки черно-белых стандартов, предлагаемых Голливудом.
Актерская карьера Мадса Миккельсена дает достаточно объемное представление как о современном датском кино в целом, так и о тех людях, которые внесли ощутимый вклад в его возрождение на современном этапе, сделав это событие культурным явлением, выходящем далеко за рамки этой небольшой страны. Так, Миккельсен сыграл в двух частях криминальной драмы «Дилер» (Pusher) тогда еще начинающего режиссера Николаса Виндинга Рефна. Снялся в датско-шведском детективном сериале «Спецподразделение» (Rejseholdet), одном из первых проектов, выполненных в стиле, получившем впоследствии название «скандинавский нуар». Он выступил в комедийном амплуа в фильме «Все кувырком» (En kort en lang), появился в «Открытых сердцах» (Elsker dig for evigt), душераздирающей драме Сюзанны Бир, снятой по канонам «Догмы», а впоследствии — в ее же картине «После свадьбы» (Efter bryllupet). Режиссер прославилась за рубежом позднее, прежде всего, благодаря «Мести» (Hævnen) и вышедшему в этом году «Ночному администратору» с Томом Хиддлстоном и Хью Лори в главных ролях.
Отдельного упоминания стоят его герои в абсурдистских черных комедиях Андерса Томаса Йенсена («Мерцающие огни» (Blinkende lygter) , «Зеленые мясники» (De grønne slagtere) , «Адамовы яблоки» (Adams æbler), последняя из которых — «Мужчины и куры» (Mænd og høns), в силу своего явно провокационного характера, вряд ли может импонировать зарубежному зрителю, но отменить удивление от потрясающего перевоплощения утонченного «голливудского» Миккельсена в тупого мужлана не в силах. Помимо этих ролей, Миккельсен убедительно сыграл члена подпольного движения сопротивления в исторической драме Оле Кристиана Мадсена «Пламя и Цитрон» (Flammen og Citronen) — Иоганна Струэнзе, придворного доктора и доверенное лицо датского монарха Кристиана VII в «Королевском романе» (En kongelig affære) Николая Арселя, фильме, который был номинирован на «Оскар». Но для многих любителей европейского кино эталоном глубины его погружения в актерский образ стала его работа в драме Томаса Винтерберга «Охота» (Jagten).
В интервью британскому изданию The Independent Мадс Миккельсен рассказал о своем мироощущении, «Докторе Стрэндже», спин-оффе «Звездных войн», о дальнейших творческих планах и соотношении датской и англоязычной составляющих собственной идентичности.
Он также попытался дать ответ на вопрос, почему его амплуа в скандинавском и англоязычном кино настолько разнятся. Возможно, немаловажную роль играет акцент — если раньше в американских фильмах злодеев зачастую играли британцы, то в последнее время «плохими парнями» все чаще становятся выходцы из стран Скандинавии. Но свое участие в «бондиане» и «Ганнибале» актер расценивает как большую удачу.
Интересное замечание было сделано актером относительно датского юмора. По его мнению, он имеет много общего с английским, не в последнюю очередь — благодаря «Монти Пайтону», хорошо знакомому датскому телезрителю, который со временем привык к присутствию определенной степени безумия в сатирических кинопроизведениях. И все же юмор соотечественника Андерса Томаса Йенсена актер не характеризует как специфически датский. На его взгляд, существуют такие режиссеры, как Дэвид Линч или братья Коэн, которые уникальны именно как личности. Йенсен, известный преимущественно у себя на родине, принадлежит именно к этой категории людей.
Мадс Миккельсен не выказывает предпочтений относительно форматов кинопроектов, в которых ему приходится участвовать. И блокбастеры, и национальное европейское кино требует от актера концентрации, разбора роли, полного погружения — в нее вне зависимости от того, сколько человек присутствует на съемочной площадке — 20 или 500. Конечно тот факт, что Миккельсен — датчанин, позволяет ему чувствовать кино своей страны изнутри, и именно это для него — наиболее комфортная среда. Однако с возрастанием степени его вовлеченности в мировой кинематограф данное обстоятельство становится все менее значимым.
О двух крупных проектах с участием Миккельсена, которые появятся на экранах в этом году («Изгой-Один. Звёздные Войны: Истории» и «Доктор Стрэндж»), актер может поведать только в общих чертах. Обе эти работы непросты в том плане, что они являются составными частями двух субкультур с многолетней историей — «Звездных войн» и вселенной Marvel. Внимание к персоне актера со стороны поклонников этих двух киномиров произвело на него большое впечатление. Персонажи, которых он сыграл в этих двух фильмах, очень разные. Но по его признанию, роль злодея в «Докторе Стрэндже» стала самой сложной за всю актерскую карьеру. Если бы ему было двадцать, он бы пустился в эту авантюру без каких-либо раздумий, но в пятьдесят это оказалось не так-то просто. Та часть «большой игры», в которую ему посчастливилось внести свою лепту, потребовала многого — и физические травмы, произошедшие во время съемок, все еще дают о себе знать.
Что касается самого Каэцилиуса, который в фильме противопоставляется Стивену Стрэнджу, Миккельсен говорит следующее: хороший он или плохой, решать зрителю. Так или иначе, Каэцилиус верит в то, что мир можно сделать лучше, но способы достижения этого он выбирает другие, чем доктор Стрэндж. Именно в этом заключается противоречие между магом и бывшим хирургом. Но, как любой одаренный лидер, он хочет жить в более гармоничном мире.
Миккельсен рассказал о своем видении будущего сериала «Ганнибал». На настоящий момент все находится в руках создателя концепции и одного из сценаристов Бриана Фуллера — «Ганнибал» создан им и продолжен может быть только при его участии. Отличительной чертой повествования является то, что его можно продолжить в любой момент, взяв любую точку в качестве завязки нового повествования. Если Фуллеру удастся убедить один из телеканалов в целесообразности продолжения, то съемочная команда, он уверен, соберется вновь. Зачастую проекты, которые длятся несколько лет, не обладают такой притягательностью, чтобы актеру захотелось к ним вернуться спустя определенное время, однако «Ганнибал» является счастливым исключением из этого правила.
Вопрос о том, является ли датский — при всем обилии англоязычных ролей — языком, которому Миккельсен отдает предпочтение, таит загадки для самого актера. По его заверениям, он все еще пытается нащупать свое личностное измерение в английском языке. И чем больше времени он проводит в Великобритании и США, тем легче ему удается изнутри прочувствовать культурно-языковой пласт новых ролей. Но английский имеет кучу ипостасей — стоит только погрузиться, например, в австралийскую действительность, и приходится начинать с самого начала. Конечно, датский язык, будучи родной стихией, таких усилий от него не требует.
Миккельсен признает, что его актерская карьера началась достаточно поздно — когда ему было тридцать лет. Но, оглядываясь назад, он уверен, что так, видимо, было надо: всему свое время. В юношеские годы будущий актер был профессиональным гимнастом, а после окончания спортивной карьеры десять лет профессионально занимался хореографией и выступал с представлениями в Micado danse Ensemble. И только после этого начались его первые шаги в театре и кинематографе, уверенно ведущие его к новым вершинам мастерства.
rg.ru
Мадс Миккельсен: актер обязан защищать своего героя
— В последнее время у вас много голливудских проектов. Вы предпочитаете крупномасштабные истории?
— Мне постоянно предлагают массу ролей — самых разных. И в Испании, и во Франции, и в Германии, и в Дании, и в Америке. Хотя в Америке меня путают с Вигго Мортенсеном. Как-то раз в Торонто, когда я провожал друзей до гостиницы, на меня напала целая толпа журналистов с воплями «Вигго! Вигго!». Интересно, что бедный Мортенсен прочел о себе наутро в газетах. А завтра полечу в Бухарест, сниматься в «Неизбежной смерти Чарли Кантримена». Это, правда, не совсем типичное голливудское кино, хотя главного героя играет Шайя ЛаБеф. Он влюбляется в героиню Эван Рейчел Вуд, а потом объявляюсь я и обнаруживается, что я ее муж, и я безумно ревнив. Но классический Голливуд с большими бюджетами — это тоже весело. Главное, чтобы фильмы были разные! Если бы пришлось постоянно размахивать мечом, мне бы очень быстро надоело. А если бы все картины были такими, как «Охота», я бы состарился за неделю.
— Если из Бухареста понадобится вернуться в Канн на церемонию награждения — отпустят вас с площадки?
— Я сомневаюсь, что из Бухареста можно быстро добраться до Канн, но врать не буду — приеду. Награды — это очень здорово, кто бы что ни говорил. Я бы хотел, чтобы приз получил Томас — он его по-настоящему заслужил.
— Вы себе нравитесь на экране?
— Когда как. Если все хорошо, я быстро забываю и иду дальше. Если что-то не так, довольно долго себя гною.
— Многие актеры в последнее время подаются в режиссеры. У вас не было такого соблазна?
— Когда мое лицо всем окончательно надоест, придется придумывать себе новое занятие. Возможно, даже и снимать кино. Но пока мне везет. Люди, с которыми я работаю, — Николас (Виндинг Рефн — прим. ред.) или Томас (Винтерберг), — превращают актера фактически в мини-режиссера. Я участвую в работе над сценарием, мы многие вещи обсуждаем и меняем прямо на площадке. Так что свои амбиции я могу удовлетворить, не взваливая на себя всей режиссерской ответственности. Впрочем, кто знает. Возможно, если у меня будет, что сказать миру, я и решу снять собственный фильм. А пока подожду, чтобы кто-нибудь умный сообщил мне, что говорить.
— Что вы поменяли в Лукасе?
— Поначалу он был в большей степени мачо. Но мне показалось, что это не очень сочетается с дальнейшим развитием сюжета, так что мы его слегка смягчили.
— Будете ли вы показывать «Охоту» своим детям?
— Они достаточно взрослые, 19 и 14. Захотят — посмотрят. Я им никогда ничего не навязывал — просто рассказывал, о чем кино. Если им было интересно — они смотрели. Иногда засыпали на середине. Единственное, чего я избегал, когда они были совсем маленькие, — это чрезмерно эмоциональных сцен с моим участием. Детям тяжело видеть, как такие вещи происходят с их собственным отцом.
— Как у вас складывались отношения с девочкой, игравшей у Винтерберга пятилетнюю Клару, из-за которой как раз и начались все проблемы Лукаса?
— «Отношения»? Вы на что-то намекаете?
— Как вы ей объяснили происходящее в фильме?
— Анника — существо с другой планеты. Не знаю уж, что там произошло и как она попала на Землю, но она удивительная. Она выполняла любые пожелания режиссера — разучивала реплики, импровизировала, отходила поиграть в уголок, возвращалась и повторяла то же самое. При том, что к моменту начала съемок ей было всего шесть. Разумеется, всю брутальную сторону происходящих в фильме событий мы ей не раскрывали — просто обсуждали конкретные сцены. Ну и объяснили, как могли, в чем суть проблем Лукаса. Она посмеялась и сказала, что это глупости. Анника — самый здоровый ребенок на свете.
ria.ru
Мадс Миккельсен: «Я могу наслаждаться хорошей едой, но я не гурман»
Мадс Миккельсен: «Я могу наслаждаться хорошей едой, но я не гурман»
30 июня 2015; источник: Spinoff. Comicbookresources
Главный Ганнибал телевидения рассказывает о своем персонаже и о том, почему нужен четвертый сезон сериала.
Третий сезон «Ганнибала» может стать последним. Это уже не новость, а вполне себе факт. Если только не случится чудо и продюсеры разжалобятся, посмотрев на Хью Дэнси и Мадса Миккельсена с плакатом #SaveHannibal и тысячи людей, подписавших петицию. Но сейчас единственный реальный вариант возрождения сериала — покупка прав на экранизацию кабельным каналом или Netflix.
Мнения в редакции разделились: кто-то рад, что сериал закроют, потому что третий сезон показался унылым и скучным, кто-то удивился, что шоу Фуллера даже долго продержалось, а я испытываю от Ганнибала чисто эстетический восторг, поэтому готова простить некоторые очевидные недостатки нового сезона. В одном мы единодушны — Мадс Миккельсен творит на экране поистине волшебство.
Потому что, какими бы достоинствами/недостатками не обладал этот сериал, он уже вписал себя в историю киноискусства, а дуэт Миккельсена с Дэнси стал легендарным. «Ганнибал» стал одним из сериалов, который возродил в зрителе любовь к эстетике кадра, заставил пересмотреть свое отношение к злодеям, попасть под чары их обаяния, но с нетерпением ждать для них наказания. Обо всем этом говорят и сами актеры сериала. Так, во время съемок второго сезона Мадс дал небольшое интервью, в котором раскрыл секреты отношения к своему герою и почему, как он считает, люди любят отрицательных персонажей.
О финале сезона и отношениях с Уиллом Грэмом
Второй сезон не мог закончиться иначе. Для Ганнибала это был единственный вариант завершения противостояния с Уиллом. Он дал ему шанс разобраться и быть честным, но Уилл выбрал другой вариант. Поэтому Ганнибал не чувствует себя виноватым, он говорил, что это случится. Он чувствует себя маленьким Богом, который насылает казни на жителей Земли или устраивает потоп. Это не делает его счастливым, но он должен так поступить. Чувства вины просто нет в его мире.
При этом он не может представить жизнь без Уилла, без этой бесконечной игры в «кошки-мышки». Это часть его, часть его жизни. И он, по крайней мере, знает, что Уилл думает о нем. Пусть жизнь — не игра, но в ней должно быть что-то приятное и забавное.
Об отношениях с другими персонажами
В этом сезоне больше внимания уделяется отношениям Ганнибала с Бедейлой. Мы узнаем их прошлое, как они встретились и пришли к таким странным, извращенным отношениям. У них нездоровые отношения — они так далеки друг от друга, но в тоже время нельзя отрицать ту близость, что есть между ними. Они те, кто они есть.
В отношениях же с Красным Драконом превалирует тщеславие. Кто-то назвал бы это завистью к новому игроку, который завоевывает все внимание. Но для Ганнибала это возможность увидеться с Уиллом, если он когда-нибудь решится навестить его в тюрьме. Он видит в Красном Драконе лишь эту мотивацию. Все крутится вокруг Уилла, Ганнибал одержим им, это главный человек в его жизни, неважно, жив он или мертв.
О своем персонаже, сходствах и различиях с ним
Он (Ганнибал) — очень сложен для полного исследования. Конечно же, у нас есть книги и много других фильмов. Но мы не можем ориентироваться на другие фильмы, потому что-то, что мы делаем, отличается от всего предыдущего. Зато книги могут дать тебе представление о его внутреннем мире. Он человек, который ловит момент, живет одним днем. У него нет времени на плохое вино или скучных людей. Разве это необходимо исследовать? По сути, он занимается тем, что должен делать каждый человек, за исключением убийств, конечно же. Каждая секунда — это момент красоты.
В этом сезоне он путешествует и попадает в тюрьму. И это часть его жизни. У него нет никаких проблем с заключением под стражу. Ему хватает его «чертогов разума», он может закрыть глаза и оказаться в любой точке на планете. Он любопытен. Тюрьма для него очередной вызов, это не конец мира. Но, несомненно, ему нравится быть на свободе. Ему нравится Париж и Флоренция. Он делает много того, чем не занимался уже годами. Если это изменится, у него в рукаве припрятаны его «чертоги разума»
Но кое в чем мы не похожи. Он находит источник удовольствия во многих вещах. Я же больше потребитель. Я могу наслаждаться хорошей едой, но я не гурман. Еда необходима для того, чтобы ее есть. Я не смогу, например, говорить об одной бутылке вина часами, я лучше выпью ее. И в этом мы с ним очень различаемся. Для меня необязательно иметь много общего с персонажем, при этом многое в нем меня восхищает.
О злодеях в кино
Я знаю, что аудитории нравится Ганнибал, хоть люди чувствуют, что не должны испытывать этого чувства. Я их прекрасно понимаю. И это одна из моих любимых вещей не только в этом шоу, но и вообще в кино. Первый раз я столкнулся с этим чувством, когда смотрел «Таксиста». Он всегда был источником вдохновения для меня, ровно с того момента, как я вышел из кинотеатра с чувством, что мне этот парень нравится и не нравится одновременно. Это было сложно и немного расстраивало меня, потому что я всегда видел исключительно хорошее и плохое. Это было просто. Хороший парень получает «Оскар». Когда вещи меняются местами, это смущает тебя. Мы ищем отражение происходящего в себе. Мы всегда хотим быть хорошими, но у нас не всегда это получается. Очевидно, поэтому такие персонажи очень интересны, они приближены к простому человеку.
О популярности шоу
Самое интересное, что ты этого не знаешь, пока не зайдешь в интернет и не увидишь реакцию людей на твою работу. Потом ты начинаешь задумываться: «А, может, действительно — это культовое шоу?» Но мы не знаем этого во время съемок, да и, по правде, мы не должны знать. Мы должны делать то, что считаем правильным и затем ждать, как отреагируют люди.
Но потом ты встречаешь фанатов, Фаннибалов, как они себя называют, и это очень важно. Я ни разу в своей карьере не видел ничего подобного. Они буквально отдают всю свою жизнь тому, что считают интересным и захватывающим. Без них шоу не было бы, поэтому мы им благодарны.
Возможно, такие слова Мадса Миккельсена заставят фанатов поверить в свои силы и повлиять на решение продюсеров. В любом случае, судьба шоу будет решена в ближайшие месяцы, пока оно еще находится в эфире и на гребне волны. Мы желаем всей съемочной группе удачи и следим за продолжением этой истории.
www.cinemafia.ru
Мадс Миккельсен о Ганнибале
До своего появления в сериале «Ганнибал» Мадс Миккельсен уже был известным актером, однако именно роль Лектера позволила ему раскрыть новые грани своего таланта. Журналистам IGN удалось побеседовать с актером и взять у него довольно обширное интервью. Предлагаем вашему вниманию большой материала о Мадсе, точнее, его интервью, опубликованное в журнале IGN.
IGN: О чем Вы подумали, когда увидели, что представляет из себя сцена открытия второго сезона , что за ней последовало, и что подразумевалось под этим?MIKKELSEN: Ну, это было волнительно! Фантастика — чинно сидеть вместе за столом много часов, а потом вдруг устроить зрелищную драку. Играть эту сцену с Лоуренсом (Фишборном) было особенно захватывающе. То есть, я в схватке с самым крутым героем Матрицы, который еще и практикует боевые искусства много лет!? И надрать ему задницу! Это весело, правда? Я был заинтригован этим ходом Брайана Фуллера, все думал — что же станет причиной драки? Он побаловал нас вкусняшкой в самом начале, а в течение сезона зрители и забыли об этом. В последней серии эта сцена повторилась, что было интересно, не правда ли? Я получил удовольствие, играя ее, и мне было любопытно, как он собирался все провернуть, показав ее так рано. И, по всей видимости, сцена сработала, как он и планировал.
IGN: Фуллер Вам рассказывал, что будет дальше, особенно про такие вещи, которые Вы и так обязательно узнаете, что-то вроде: «Ну, окей, Джек все-таки заподозрит тебя»? Он дал Вам всю информацию в начале сезона, или Вы выяснили все постепенно, как и зрители?
MIKKELSEN: Многое выяснялось уже в процессе съемок. С первой сцены мы знаем, что рано или поздно Джек догадается, но мы можем только предполагать, в каком именно эпизоде, в 9 или 10, или 11? И я пытался провести собственное маленькое расследование вроде: «В какой костюм меня одели сегодня, не такой ли, как в сцене драки? Это случится сегодня? Или это совпадение?» (Смеется) Так что мы, актеры, знаем лишь, к чему все идет, но мы не знаем, когда именно это произойдет.
IGN: С самого начала было очевидно, что Ганнибал — невероятно умный человек, и во втором сезоне мы увидели, насколько он умен, и какие у него запутанные планы: как он посадил Чилтона за решетку и все остальное. Вам, как актеру, играющему Ганнибала, самого хитрого парня в комнате, сложно играть, как он сдерживает себя, чтобы не показать, как все далеко зашло?
MIKKELSEN: Да, это всегда сложно. Допустим, Вы самый умный человек в этой комнате. Если заведомо Вы умнее всех, то напряжение и волнение исчезают, когда Вы вне опасности. Ведь зрители уверены, Ганнибал как обычно всех на**ет! У него всегда припрятаны пара тузов в рукаве, я прав? Это немного похоже на то, если в описании сцены говорится, что Вы входите в комнату и Вы умопомрачительно сексуальны, то дело в том, что не только Вам не достаточно выглядеть сексуально, ведь и остальным нужно видеть Вас таким. Зрители должны видеть, что и другие находят Вас горячим. То же самое и с интеллектом. Другие актеры должны сыграть так, как будто я умный. Это должно поражать их. Если этого не будет, то мы можем много раз сказать, что Ганнибал — очень умный человек, но это будут лишь слова. Но я думаю, что у него бывают и промахи. Иногда он все же ошибается, особенно, когда его тщеславие берет над ним верх, и именно на эту наживку Уилл Грэм его и поймал: на его собственное тщеславие, из-за которого Ганнибал начинает верить, что он могущественнее самого Господа. Именно эту его слабость использует Уилл. Интересно, что Ганнибал вовсе не обязательно следует своему первоначальному плану от А до Я. Он постоянно адаптируется, меняется. Он видит возможность, молниеносно принимает решение и осуществляет свой план. Он постоянно меняется, и это в нем интересно.
IGN: Увлекательно наблюдать за Ганнибалом и Уиллом вместе, это динамично, чувствуется, что Ганнибал хочет, чтобы этот человек стал его компаньоном, в нем видит родственную душу – и при этом может обвинить его в убийстве. Как Вы находите баланс в таком противоречивом поведении? Это интересный опыт?
MIKKELSEN: О, да! Давайте начистоту, отношения между этими двумя вы**ут мозг кому угодно. Дело в том, что я знаю, что он знает, и я также знаю, что он играет меня, и он знает, что я знаю об этом. Есть в этом что-то странное и ненормальное, и это заводит, правда? Ганнибал был бы очень разочарован, если бы Уилл не использовал свой ум, чтобы попытаться поймать его. Но в определенный момент он сдается. Он действительно верит, что они могут идти в будущее рука об руку, вместе с Эбигейл Хоббс. В определенный момент он в это верит, и это разбивает ему сердце – что он оказался настолько слаб, что поверил во что-то, что оказалось ложью.
IGN: Мне было любопытно, действительно ли Ганнибал уважает других персонажей, будь это Джек, Белла или Алана. Определенно, есть персонажи, которых Ганнибал явно презирает, но вот эти персонажи не кажутся такими, и возможно, что в каком-то смысле он их уважает, однако он же может сделать с ними что-то ужасное только из-за одной подброшенной монетки.
MIKKELSEN: Я думаю, «уважает» — не то слово, которым я описал бы его отношение к ним. Он считает себя гением в своей профессиональной области, из-за чего ему трудно уважать своих так называемых коллег. Я имею в виду, что, например, если б Джек был толковым полицейским, меня бы посадили еще в первом сезоне. Но Джек Ганнибалу нравится, особенно его энтузиазм, его энергия, его упорство в попытках поймать его. Ганнибалу нравится его жена, эта непокорная и красивая женщина. Ему нравится наблюдать за их парой, за их любовью, быть их другом. Ганиибал наслаждался его разговором по душам с Джеком в сцене у камина. Также ему приносит удовольствие общение с Аланой. Так что симпатию к ним он вовсе не играет, он ее чувствует. И чаще всего он честен с ними настолько, насколько это возможно. Они ему правда нравятся.
IGN: Что Вы думаете о финале, реакция поклонников на который, безусловно, была более чем бурная? Мы знали, что будет драка между Джеком и Ганнибалом, но, вау, мы и не представляли, как много актеров будут близки к гибели в результате этой схватки!
MIKKELSEN: Для Ганнибала это было своего рода моральное очищение (смеется). Или его провал… Нет, все же я думаю, он мог бы поступить только так, это сродни последнему крещендо в опере, кульминации клавишных и духовых, кульминации всего. Это единственный выход, какой он видел. Море крови. Наглядное изображение его чувств. Это одно из его живописных полотен, какими он видит свои убийства, его поэзия. Он таков, каким должен быть: герой, уходящий в ночь, обагренный кровью и дождем. Фантастика.
IGN: Да, когда я говорил с Брайаном этим летом, я сказал: «Я так рад, что Вас продлили на третий сезон, ребята, но если бы Вас даже не продлили, это определенно было бы шикарнейшее окончание сериала.» (Смеется)
MIKKELSEN: О, да! (Смеется) За все приходится платить.
IGN: Что Вы можете сказать о Беделии и о самой последней сцене третьего сезона, какой вывод можно сделать насчет нее? Мы уже знаем, что у Вас с ней были отношения, отличные от всего остального. Можете ли Вы сказать об этом что-то еще?
MIKKELSEN: Если уж отношения Уилла и Ганнибала были из ряда вон выходящими, то отношения Ганнибала и Беделии должны поражать еще сильнее! Что-то в этом есть.Кое-что из этого мне известно, но кое-чего я не знаю, но уверен, есть в них нечто причудливое и странное. Они каким-то образом связаны, в то же время далеки друг от друга.
IGN: Мы уже увидели, какой Ганнибал умелый манипулятор, и как сильно он умеет влиять на других людей. Пока мы не знаем ответа на вопрос: он полностью манипулировал Беделией, или она перешла на его сторону по своему желанию. Забавно ли для Вас будет увидеть возможную ситуацию, в которой Ганнибал сам подвергается манипулированию, и является ли в частности эта ситуация такой или нет?
MIKKELSEN: Да, это забавно. Мне, как актеру, определенно бы понравилось знать, к чему это приведет. Мне хотелось бы знать, подозревает ли Ганнибал, что им манипулируют или нет, так, чтобы я мог делать свою работу. Я должен знать, что мне играть: человека, который ничего не подозревает, или человека, который догадывается о чем-то. Так что я всегда настаиваю на том, чтобы быть в курсе. Но опять же, я не могу знать, что Ганнибал думает, подвергаясь ментальному воздействию. Это всегда будет очень таинственной частью его разума. Мы, обычные люди, находимся в другом мире. Мне будет очень интересно привести его к заключению. Для него это не страшно. Ему будет только интересно.
IGN: Вы упомянули, что в конце он попадет в тюрьму, и это то место, где по фильмам нам привычнее видеть Ганнибала. Когда Вы взялись за эту роль, очевидно, Вы понимали, какой груз взваливаете себе на плечи, знали о предыдущих интерпретациях этого персонажа, о его высокопрофессиональных адаптациях на экране. Было ли это для вас, ребята, чем-то поразительным — подорвать привычный ход вещей таким финалом второго сезона? Сказать: «Мы опираемся на этот материал, но мы не собираемся делать именно то, чего все от нас ожидают»?
MIKKELSEN: Это не в моей власти, потому что это работа Брайана, но да, на всех нас, работающих над сериалом, было огромное давление, особенно на меня. Но мы намеренно не идем по тому же пути, что наши предшественники. В то же время мы не могли полностью отстраниться от уже существующего образа Ганнибала Лектера. Персонаж уже существует, не так ли? Он является почитателем живописи, музыки и превосходной еды. Он — человек в костюме-тройке. Мы не могли просто уйти от этого. Мы пытались создать человека, полного сочувствия, создать личность, которая остро нуждается в других людях и пытается вести себя «нормально» в этом смысле. Конечно, учитывая все это, наш Лектер очень отличается от классического Лектера в тюрьме. Будучи в тюрьме, он уже раскрыт, все знают о том, кто он. Действие нашего же шоу разворачивается еще до того, как он был пойман. По этой причине мы можем, хотя бы для двух первых сезонов, создать что-то, чего зрители не видели прежде, а затем мы уже взойдем на изведанную территорию, мы покажем уже разоблаченного Ганнибала, однако, сделаем это по-своему.
IGN: Мы все еще даже не знаем, кто выжил в конце прошлого сезона.
MIKKELSEN: Я могу сказать Вам.
IGN: (Смеется) Бьюсь об заклад, что можете! Но если предположить, что мистер Уилл Грэм выживет, как, по-вашему, будут продолжаться ваши с ним отношения? Ведь было не только физическое насилие над самим Уиллом, но и тот факт, что Ганнибал перерезал горло Эбигейл прямо у него перед глазами, что ранило его не менее сильно. С этой точки зрения, можно ли сказать, что Ганнибал окончательно порвал отношения с Уиллом, или есть еще какая-то часть его, которая хотела бы воссоединиться с ним в будущем каким-то образом?
MIKKELSEN: Ну, там все ясно, не так ли? Я порвал с ним. (Смеется) Честно, порвал. Но, я думаю, в сердце моем для него есть местечко. Уилл Грэм всегда будет первым в списке людей, которые мне нравятся, которых я даже люблю. Так что он будет там всегда. Будет ли это началом чего-то нового, или это только некий взрыв, я не знаю. Такую сильную боль от предательства и такую ненависть могут вызвать только те люди, которые много значат для меня. Так что очевидно, что он является тем, кто для Ганнибала стоит целого мира. О том, будет ли он присутствовать только в моих фантазиях, во флэшбеках или в реальности – это пока останется тайной.
IGN: Вы уже видели сценарий к премьерному эпизоду нового сезона?
MIKKELSEN: Я еще не видел сценария. Но я видел отдельные страницы и кое-какие идеи.
IGN: Брайан рассказал, что первый эпизод будет в основном только о Вас и Беделии. Вы рады тому, что шоу собирается так резко перемениться? Оно на самом деле очень изменится в новом сезоне, не так ли?
MIKKELSEN: Да. Ну, это естественно очень интересно. Находиться в бегах где-то в этом мире – это очень увлекательно. Провести много времени с Джиллиан Андерсон будет на самом деле круто! Сцены, которые были у нас с ней в прошлом сезоне, были очень интересными. Имею в виду, что это была другая сторона Ганнибала. Теперь мы можем углубиться в то, какие именно у них отношения, и это будет очень интересно. Но Ганнибал еще и остается этаким скрывающимся хамелеоном, ему также придется и адаптироваться к совершенно иному образу жизни. Он все еще будет прежним; естество его не переменится, а его энергетика поменяется немного, я полагаю.
IGN: Когда мы обсуждали схватку, Вы сказали, что это было весело – выпрыгивать из-за стола. И есть кое-что, что я обожаю в этом шоу – то, что не показаны все акты насилия, которые Ганнибал совершает над людьми. Если судить по первому сезону, там вообще не показана жестокость Ганнибала. Я вспоминаю, как Вы вырубили Алану, это таким шоком показалось, потому что до этого мы не видели, как Вы совершаете подобные вещи. Вам нравится знать, что Вы способны на это в любой момент, просто не показываете этого?
MIKKELSEN: Да, думаю, что так. Думаю, что нам не хотелось бы видеть его все время бегающим по округе брутальным воином, но нам хочется время от времени посмотреть на Ганнибала в деле. Мы не хотим забывать, кто он есть, и я думаю, он привносит особую элегантность и изящество, будучи очень быстрым, проделывая все очень энергично – есть только мгновение, чтобы поймать его в подвале, стоит свету погаснуть – и его уже нет, или он может просто выскочить из ниоткуда и ударить по голове. Думаю, что все эти моменты имеют большое значение, это постоянно напоминает нам, что это не тот тихий и спокойный человек, сидящий за столом. Это готовый к атаке хищник, и действует он действительно быстро. Думаю, элегантность, которую мы привнесли туда – и это идея Брайана также – это право выбора. Он не бывает груб ни в чем, он даже убивает элегантно.
ganibal-tv.com
Оставить комментарий